Устюрт и Манкыстау (Мангышлак). Специфика культурного комплекса

СОКРОВИЩА УСТЮРТА И МАНКЫСТАУ

"Плато Устюрт и полуостров Мангышлак (Мангистау, каз. Маңғыстау / Манкыстау), расположенные между двумя внутри- континентальными морями - Аралом и Каспием, издревле представляли собой поистине загадочный край. Молва о его несметных сокровищах и своенравных обитателях распространялась на всю ойкумену, будоража пылкие умы путешественников, ученых, торговцев, полководцев, правителей и многих других. И в самом деле, на этом узловом участке евразийских коммуникаций, на фоне удивительной, своеобразной природы происходили во все времена важнейшие этнокультурные процессы, которые оказывали существенное влияние на ход всемирной истории.
Поэтому неудивительно, что кажущиеся безмолвными степные просторы Устюрта и Манкыстау более насыщены памятниками истории, археологии и архитектуры, нежели некоторые цветущие оазисы.
Археологическая наука свидетельствует о заселении этого региона первыми людьми еще в палеолите, а уже в новом каменном веке, в условиях развития производящей экономики, жители полуострова Манкыстау возводили жилые и хозяйственные постройки с каменными основами, занимались рыболовством, ценили живительную влагу, поклонялись водной стихии, создавали произведения изобразительного искусства, совершенствовали технологию изготовления кремневых орудий труда. По найденным здесь останкам был восстановлен первоначальный облик человека, жившего около шести тысяч лет назад.
Материалы, полученные в результате археологических исследований на плато Устюрт, существенно расширяют наши представления о хозяйственной деятельности, уровне культуры, военного дела, о мировоззрении древних скотоводов и металлургов арало-каспийских степей, живших здесь около 4 тыс. лет назад.
Наиболее яркие страницы этнополитической истории региона связаны с жизнедеятельностью грозных кочевников эпохи дахо-мас- сагетов и сарматов, которые прославились не только своими воинскими доблестями, но и созданными государственными образованиями, величественными храмами-святилищами, посвященными культу огня, божествам войны, оружием, а также шедеврами ювелирного искусства.
Эпоха средневековья оставила нам в наследство замечательнейший пласт своей культуры - это многочисленные города, укрепленные поселения, караван-сараи, крепости-убежища, грандиозные мавзолеи, мазары, художественные кулпытасы, а также уникальные творения камнерезов, торевтов и ювелиров. Опыт этих мастеров унаследован казахским народом и органически вошел в структуру его традиций.
Разумеется, неповторимый культурно-исторический ландшафт и памятники седой древности Устюрта и Манкыстау являются объектами нашего особого внимания и заботы.
В условиях современного быстро меняющегося мира наша общая задача - по крупицам собрать богатейшее культурно-историческое наследие предков и бережно сохранить его для потомков".
Абиш Кекильбаев, народный писатель Казахстана

Специфика культурного комплекса Манкыстау и УстюртБолее подробно о геологическом строении плато Устюрт.

Основные археологические памятники:
Каменный век
1.Мастерские на побережье залива Сартас
2.Стоянка Кызылсу 1
3.Поселения Шебир 6 и 12
4.Стоянки у пос. Сенек
5.Поселения Коскудук 1 и 2
Бронзовый век
6.Поселение Токсанбай
7.Культово-погребальный комплекс позднего бронзового века Улькенкудук
8.Гробница позднего бронзового века Саккакудук
9.Актауский могильник позднего бронзового века
10.Мегалитические сооружения Шытша
11.Охотничий загон (аран) у пос. Курык
Ранний железный век
12.Могильник Беиттюбе
13.Могильник Шагатай
14.Могильник Сырлытам
15.Культово-погребальный комплекс Дыкылтас
16.Гробница Меретсай 2
17.Курганы Аралтобе
18.Могильник Иманкара
19.Святилища Тубежик 1 и 2
20.Святилище Баскудук 1
21.Святилище Байте 3
22.Святилище Терен
23.Святилище Кызыл Уйик
Средние века
24.Городище Каракавак
25.Городище Кызылкала
26.Городище Жезды
27.Караван-сарай Ажбаба
28.Караван-сарай Коскудук
29.Караван-сарай Бельдеули
30.Поселение Кетиккала

Манкыстауская область Республики Казахстан охватывает кроме территории полуострова Мангышлак, значительную чaстъ плато Устюрт, южную часть Прикаспийской низменности - полуостров Бузачи, что составляет более 16 гектаров площади.

usturt 2

Белые пирамиды Шакпакатасая
Ящерица Ушастая круглоголовка - представитель древнейшей фауны пустынь Прикаспия

Ландшафт области необычен и уникален. Многие сотни миллионов лет эта территория являлась дном океана. Однако иногда на непродолжительные временные отрезки океан под воздействием глубинных процессов Земли отступал. В эти периоды в единообразные многометровые морские отложения вкрапливались слои грандиозных пожарищ эпохи динозавров, застывшие в камне следы саблезубых кошек и далеких предков лошади. Современный лунный рельеф полуострова Мангышлак и чинков плато Устюрт стал результатом удивительных событий в истории Земли. Примерно 2S миллионов лет назад известняковый панцирь Туранской плиты был вспорот на протяжении более 300 км складкой более древних пород пермь-триасового периода. Неимоверной силы подводное землетрясение выворотило и поставило на дыбы пласт толщиной в несколько километров. Так возникли горы под местным названием Каратау и Карамая. Каратауская складка приподняла часть морских отложений и рассекла их многочисленными трещинами. Восемь миллионов лет назад Туранская плита стала медленно подниматься с уклоном в западную сторону. Отступающий океан гигантскими волнами размывал по трещинам мягкие известняки, создавая меловые куэсты каньоны, причудливые горы-останцы. Ветер и дождевые потоки завершили величественное творение Природы. Так появились уступы Северную и Южную Актау, легендарная гора Шеркала. долина замков Акмыштау, уникальные поля шаровидных конкреций, бескрайние солончаковые пустоши Кендерлисора, Тузбаира и Карашека, самая глубокая на пространстве СНГ впадина Каракия, песчаные массивы Бостанкумов н Кызылкумов, неземные пики Бозжиры и Елшибека, пляжные лагуны и скалистые берега Каспия.

Манкыстау называют геологической книгой осадочных пород. Именно здесь можно совершить путешествие в самые сокровенные уголки истории Земли, перескакивая из царства головоногих моллюсков, достигавших гигантских размеров, в многообразный мир морских ежей или в теплые моря, кишащие древнейшими акулами, китами, дельфинами и костистыми рыбами.
Климат региона отличается резкой континентальностью. Зима суровая и малоснежная. Весна короткая, как правило, сухая и ветреная. Лето жаркое, безоблачное и продолжительное. Осень преимущественно теплая. Каспийское море, окружающее полуостров Мангышлак с трех сторон, оказывает влияние на климат лишь узкой прибрежной полосы.

Атмосферные осадки очень незначительны. Здесь нет открытых источников пресной воды, за исключением редких родников, дающих жизнь небольшим зеленым рощицам.

Животный мир Манкыстау и Устюрта приспособлен к жестким условиям полупустыни. Местная фауна не многочисленна. Обычные обитатели этих краев - устюртский муфлон, джейран, лиса, волк, песчаный заяц, пять видов кошек, множество водяных змей. Вдоль береговой полосы Каспийского моря проходят пути перелета стай лебедей и розового фламинго.

Особенности расселения человека в полупустынях Манкыстау и Устюрта определялись рядом факторов, и в первую очередь водообеспеченностью территории обитания. Древние кочевники этого края решали проблему дефицита воды, роя многочисленные колодцы, пробивая на десятки метров известняковый щит. Глубина отдельных колодезных шахт составляет более 40 м, а вырытых колодцев на одном участке насчитывается более 60. По сей день скот и вода являются мерилом богатства в жизни манкыстауских номадов.

Миражи устюртских чинков - загадочные и обманчивыеАнализ местоположения здесь памятников археологии первобытных культур выявил, что при выборе места для поселения учитывались топографические и ландшафтные особенности. Во-первых, это прибрежная зона Каспийского моря, где были обитаемы, как правило, верхние морские террасы. Поселения располагали по берегам сухих русел, вероятно сезонных водотоков, или у такырных понижений, которые в периоды обильных осадков могли накапливать и сохранять большие запасы пресной воды. Во-вторых, это границы песчаных массивов Бостанкум, Туесу, Карынжарык, Кызылкум, Сам с участками близкого от поверхности стояния грунтовых вод. Удивительно, но на отдельных участках современных раздуваемых песков археологи помимо сезонных стоянок бродячих охотников находят остатки долговременных поселений. В-третьих, на кромках чинковых уступов, останцах, по берегам каньонов, саев, соров, иногда обеспеченных пресными или солеными родниками.

Стоянки, оставленные поздними кочевниками, носят сезонный характер и чаще всего подчинены условиям функционирования пастбищ. Зимники устраивались в местах, обеспечивающих ветровую защиту, а летовки - на возвышенных продуваемых участках.

Крепости-убежища возводили на труднодоступных мысовидных выступах чинков или на останцах, начиная с бронзового века.

Поселения и города средневекового периода привязаны к линиям караванных трасс и морскому побережью, обеспеченному удобными бухтами и глубокими фарватерами.

Многие несоответствия между современными ландшафтно-климатическими условиями и характером расселения человека в древности обусловлены палеоэкологической ситуацией, влиявшей на изменение численности и состава населения того времени.

Полномасштабная палеоклиматическая модель арало-каспийского водораздела еще не создана. Но на основе палеогидрологических и археологических данных, а также сопоставле-
ния с ландшафтно-климатическими аналогами сопредельных территорий можно сделать некоторые предположения об изменении климатической обстановки Манкыстау и Устюрта за последние 10 тысяч лет.

Геолого-палеоэкологические исследования северного Прикаспия, очень близкого по природно-географическим условиям Манкыстау, позволили воссоздать климатическую историю региона, которая выглядит следующим образом.

Примерно 10000-8000 лет назад - семиаридный этап, характеризующийся более прохладным и влажным климатом, чем современный, и в ландшафтном плане оцениваемый как лесостепь.

В промежутке 8000-7000 лет назад происходит аридный геолого-палеоэкологический кризис, приведший к смене семиаридного ландшафта пустынями и полупустынями с чрезвычайно активными процессами раздувания песчаных массивов.

Далее, 7000-5000 лет назад - ранний аридный интервал; примерно каждые 500 лет происходило затухание процессов ветровой эрозии и формирование почвенных горизонтов, образованных остатками разнообразной степной растительности.

Затем, 5000-4300 лет назад - геолого-палеоэкологический оптимум (благоприятная обстановка), который обусловил похолодание климата, приведшее к исчезновению пустыни и возникновению разнотравья заозерных степей.

От 3800 лет назад - верхний аридный (засушливый) интервал с неоднородным развитием природной среды. Период примерно от 4000 до 3700 лет назад выделяется как этап с чрезвычайной активизацией процессов раздувания песков и господством в ландшафте пустынных ассоциаций растений.

Наконец, временной отрезок 3700-3330 лет назад характеризуется относительным затуханием процессов ветровой эрозии, хотя сохраняются пустынные и полупустынные ландшафты. Позднее выделяется эпизод 2500 - 2100 лет назад с господством злаково-полынных группировок растительности, позволяющих говорить о смягчении аридной ситуации. В эпизоде 2100-1400 лет назад складывается неблагоприятная природно-климатическая среда для обитания человека. Эпизод 1300-500 лет назад характеризуется более мягким климатом вплоть до распространения земледелия. И, наконец, последние 500 лет - это период усиления аридности климата.

С определенными поправками на географическое положение палеоклиматическая модель северного Прикаспия может быть применена и к территории Манкыстауской области.

Сегодня археологи с полной уверенностью могут заявить об уникальности историко-культурного наследия Манкыстау. Тому есть несколько предпосылок.

Жизнь человека в древности целиком и полностью зависела от природно-географической и климатической среды обитания. Тот, кто хоть немного знаком с ландшафтной картой Казахстана, знает, что полуостров Мангышлак и плато Устюрт географически располагаются между двумя морями - Каспийским и Аральским. Ландшафт этого огромного водораздела очень разнообразен и нетипичен для природы Евразии. Современный засушливый климат существует здесь почти пять тысяч лет. В благоприятные периоды природа этого края могла соответствовать степной полосе с разнообразным растительным покровом, обеспеченной достаточными пищевыми и водными ресурсами для обитания в изобилии промысловых животных и группировок людей.

Расширение ойкумены первобытных людей происходило по берегам рек и морей. Предполагается, что восточное побережье Каспия было заселено в глубокой древности. Но процесс освоения полуострова Мангышлак и плато Устюрт ископаемым человеком шел постоянно, так как преобладающие высоты этих местностей подвергались обширным затоплениям в периоды катастрофического для низменных берегов подъема вод Каспийского моря. Казахстанские археологи предрекают Манкыстау славу места, где будут найдены некоторые недостающие звенья эволюции рода человеческого.

В разные периоды каменного века Ман- кыстау и чинки Устюрта привлекали человека богатейшей сырьевой базой для изготовления каменных орудий труда. Вследствие геологических и эрозионных процессов на обширных площадях этих территорий в безграничных пределах залегает кремень. Эта кристаллическая порода при определенных навыках легко раскалывается и дает острые сколы, чем и удостоилась главного внимания первобытного населения Земли. Известно, что кремневые полуфабрикаты с Манкыстау попадали даже на Среднюю Волгу.

Археологические исследования дают возможность предполагать, что на территории Манкыстау еще в конце каменного века закладывались основы сезонной миграции части населения вслед за кочующими стадами диких животных степной и полупустынных зон - куланов, джейранов, сайгаков и степных баранов. Подобный образ жизни первобытных охотников впоследствии мог быть заимствован первыми скотоводами этого края в период иссушения климата в азиатском регионе. Основы производящего хозяйствования - скотоводства возникли на территории Арало-Каспия в 4 тысячелетии до н.э.

В последующие времена древние насельники Манкыстау играли роль пограничного буфера между цивилизациями Средней Азии и Восточной Европы, оставаясь при этом географически изолированными. Пустынное пространство бескрайнего и труднопроходимого Устюртского плато отрезало полуостров Мангышлак от путей великих переселений народов, что существенно тормозило развитие экономических навыков, культурных и духовных традиций. Вместе с тем благодаря этому манкыстауская земля сохранила массу реликтовых, давно утраченных на других территориях, моментов истории Евразии.

Возникшее приблизительно в 6 в. северное ответвление Великого шелкового пути в манкыстауском варианте сплело воедино историю торгового сухопутного и морского сообщения между странами Центральной Азии, Восточной Европы и Кавказа. При этом Манкыстау не только играл роль транзитной территории для прохождения караванов, но и служил местом активной торговли азиатского и европейского купечества с местными кочевыми племенами.

Наконец, с древнейших времен на полуострове при строительстве сооружений широко применялся легко добываемый и доступный в обработке дикий камень - известняк-ракушечник. Этот, казалось бы легко разрушаемый, материал может длительное время сохранять форму и конструкции, из него возведенные. Построенные две-три тысячи лет тому назад сооружения из прочих материалов давно бесследно исчезли или изменили свой облик до неузнаваемости. Постройки же Манкыстау даже в разрушенном виде несут массу информации о быте, культуре, верованиях и архитектуре древнего населения. Еще впереди то время, когда по-настоящему, полно и всеобъемлюще, будет оценено искусство манкыстауских мастеров обработки камня. Сейчас мы стоим только на пороге познания каменного зодчества этого необычного края.

Особенности истории Манкыстау в целом уже сейчас получают материальное подтверждение и вызывают неподдельный интерес научного мира. Каждый вновь открытый памятник региона занимает свое почетное место в анналах истории не только Казахстана, но и всего человечества. Это древнепалеолитические мастерские залива Сарыташ, поселенческий комплекс конца каменного века Коскудук, протогорода бронзового века Токсанбай, Манайсор, Айтман, святилища раннего железного века Байте 1-3, Кызылуйык, Тасастау, Кайнар, Аурентобе, Соккы, Акпан, средневековые городища Жезды, Каракавак и Кызылкала, подземные мечети Шакпак-ата, Караман-ата, Султан-эпе, Шопан-ата, Бекет-ата, огромный комплекс погребальных некрополей средневековья и нового времени. Реестры памятников истории, археологии и архитектуры пополняются каждый гол новыми объектами.

Затерянный мир МанкыстауВ период интенсивного промышленного освоения области все более острой становится проблема спасти от разрушения свое историко-культурное наследие.

В статью вошла часть материалов палевых исследований на территории Манкыстау и Устюрта, которые проводились в последние 20 лет Западно-Казахстанской археологической экспедицией Института археологии им. А. X. Маргулана МОН РК под общим руководством 3. Самашева. В ее составе в разные годы автономно работали отряди Манкистауского государственного историко-культурного заповедника (рук. А. Астафьев) и Института археологии РАН (рук. В. Ольховский). Кроме того, были использованы сведения из фондов Манкыстауского областного историко-краеведческого музея, Манкыстауского областного этнографического музея (г.Форт- Шевченко), Центрального государственного музея РК (г. Алматы) и Манкыстауского государственного нсторнко-культурного заповедника.

ко-краеведческого музея, Манкыстауского областного этнографического музея (г.Форт- Шевченко), Центрального государственного музея РКЦ. Алматы) и Манкыстауского государственного историко-культурного заповедника. Мы признательны руководителям и сотрудникам названных учреждений, а также тем, кто содействовал нам в проведении полевых изысканий в Северо-Восточном Прикаспии в разные годы.

 

Каменный век

Археологические свидетельства о первоначальном заселении людьми Арало-Каспия весьма скудны и противоречивы. Эпоха палеолита - древнего каменного века - является наиважнейшим этапом в истории всего человечества. Историки и антропологи всего мира пытаются решить проблему так называемого недостающего звена, позволившего популяции людей отделиться от царства животных. В основу этих исследований положена теория эволюции Ч. Дарвина, которая, к сожалению, все больше подвергается критике с каждой новой находкой костей ископаемых предков человека. Среди ученых нет единого мнения и о прародине первых людей. Однако археологическая наука построена на изучении материальной культуры, артефактов, сотворенных руками человека. Именно целенаправленно изготовленные из камня орудия труда стали той гранью, которая разделила первых людей и животных.

По последним данным, наш древнейший предок, создавший первое рубило, жил на Земле более 4 миллионов лет назад. Главным технологическим сырьем на самый продолжительный отрезок человеческой истории, названный каменным веком, становится удивительный материал - кремень. Этот природный минерал очень распространен в природе. Он легко раскалывается, а при определенных навыках позволяет создавать изделия заданной формы. Свежесколотой режущей кромкой кремневого осколка даже можно побриться!

Существует мнение, что первые человеческие популяции, пользовавшиеся каменными орудиями, появились на Мангышлаке около миллиона лет назад. На побережье залива Сартас, изобилующего выходами кремневых конкреций, зафиксированы артефакты палеолитического облика. Но изучение древнего каменного века Манкыстау еще предстоит.

В последние два десятилетия наши усилия были сосредоточены на исследовании того периода каменного века, когда происходил бурный рост производительных сил, внедрялись новые технологии и новые виды хозяйствования, - мезолите (средний каменный век).

Возникшая во времена верхнего палеолита техника расщепления кремневой заготовки на длинные ножевидные пластины достигла совершенства, граничащего с ювелирным мастерством. Первоначально кремневой конкреции с помощью каменной гальки придавали вытянутую форму с выделенными ребрами. Далее точным ударом роговых посредников по специально подготовленной площадке отделяли первичные, удлиненные сколы. Так формировалась рабочая заготовка с правильной огранкой краев — нуклеус (в переводе с латыни - ядрище). Полученные последующими сколами пластины, похожие на лезвие кинжала, шли на изготовление специализированных орудий для обработки дерева, кости, рога, кожи, камня и т.п. Многие секреты расщепления кремня на тонкие пластинки правильных геометрических очертаний по сей день не раскрыты. Широкоераспространение в мезолитическую эпоху получают различные микролиты, в том числе геометрических форм - трапеций, сегментов, прямоугольников, треугольников, параллелограммов, рубящие орудия - топоры, тесла, долота, а также техника сверления и пиления. Лук и стрелы, изобретенные еще в период позднего палеолита, становятся основным видом оружия. Появляется целый ряд костяных и роговых наконечников стрел, гарпунов и копий.

Искусство в мезолите приобретает более схематизированный характер, распространяются геометрический орнамент и мелкая пластика, изображающая животных и человека.

Долговременные поселения этой эпохи встречаются крайне редко. Большинство стоянок носило сезонный характер. Остатки жилищ, найденные при раскопках, выявили их шалашевидную форму.
Хозяйство мезолитических племен ориентировано на полное освоение природных ресурсов. Главным занятием продолжает оставаться охота, однако ее характер резко меняется. Исчезновение крупных промысловых животных в ледниковый период потребовало иных способов длительного выслеживания дичи, засад с применением нового вида оружия - лука и стрел, приручения собаки. Появляется новая отрасль хозяйствования — рыболовство.

Главные страницы истории мезолитического населения полуострова Мангышлак и плато Устюрт пока не изучены. Но судя по многочисленным материалам стоянки Кызылсу 1 (Центральный Мангышлак), на Манкыстау в 10-8 тыс. до н.э. существовала развитая технология изготовления каменных орудий. Их производили из заготовок в виде длинных ножевидных пластин, получаемых методом точечного скола, или со специальной заготовки - нуклеуса путем усиленного отжима.

Выделена большая серия орудий геометрической формы, называемых геометрическими микролитами (в переводе с греческого «микро» - маленький, «литое» - камень). А найденные на стоянке более 60 асимметричных трапеций составляют сейчас самую многочисленную в Евразии коллекцию этого типа изделий. Подобные поделки использовали для создания режущих кромок в составных орудиях труда и оружии. В пазы деревянной или костяной оправы заданной формы при помощи клеящих веществ вмонтировали специально обработанные и тщательно подобранные мелкие кремневые пластинки, создавая режущее лезвие любой длины. Эта технология была придумана людьми еще в верхнем палеолите с целью увеличить длину режущего лезвия, ограниченного размерами получаемых пластинчатых заготовок. Асимметричные трапеции Кызылсу 1 могли служить вкладышами массивных серпов, наконечников копий, гарпунов и стрел. Большой процент скребков в коллекции орудий стоянки свидетельствует о масштабной обработке шкур животных. Вероятнее всего, население ее промышляло охотой и собирательством.

Между 8 и 6 тыс. до н.э. здесь появляется достаточно большая группа пришлого населения, носителя несколько иной техники изготовления каменных орудий. Следы их пребывания обнаружены на полуострове Бузачи, во впадине Каракия, песках Туйесу, Карынжарык и Сам. Но наиболее отчетливо они видны в поселениях Шебир 6 и 12, на участке раздуваемых песков. Артефакты концентрировались компактными скоплениями на небольшой площади. На поселении Шебир 6 зафиксировано девять таких скоплений с колоссальной насыщенностью изделиями из кремня. Ученые полагают, что эти скопления - не что иное, как остатки наземных построек, округлых или овальных в плане, диаметром 6-8 м. Жилища, вероятно, имели деревянный каркас с камышовым покровом. В зимнее время они обогревались одним центральным очагом, вокруг которого сосредотачивалась вся хозяйственная и производственная деятельность древних обитателей. Летом вся жизнедеятельность перемещалась на площадку перед входом в жилище. Это место археологи называют хозяйственной зоной. Не исключено, что в поселениях долгое время могла проживать целая родовая община.
Помимо поселений встречаются небольшие сезонные стоянки охотников и собирателей, уходивших в длительные экспедиции для заготовки мясных и растительных припасов на зимние периоды. В местности Беиттобе на берегу сухого морского залива Мертвый Култук, где ветер развеял большую песчаную дюну, археологи нашли 16 таких стоянок. На шести из них обнаружены микролиты. До настоящего времени в этом удаленном от людей месте обитают джейраны и сайгаки.

Заготовки и орудия, найденные на этих стоянках и поселениях, изготовлены прежней техникой - расщепления кремневого нуклеуса на ножевидные пластины, но разительно отличаются размерами. При помощи специальной техники отжима и использования высококачественного сырья вплоть до халцедона древние мастера получали наитончайшие пластинчатые заготовки, которые без дополнительной подгонки шли на изготовление разнообразных составных орудий - серпов, пил, стругов, ножей и кинжалов, наконечников копий и стрел. Некоторые кремневые орудия невообразимо малы - меньше ногтя мизинца. Ныне просто невозможно представить, как первобытные «левши» могли «подковывать блох».

К необыкновенным находкам относятся обломки мелких стержневидных сверел. Эти артефакты свидетельствуют об изобретении кукрекскими мастерами механизированного способа получения сквозных отверстий при помощи лучкового станка. Конструкция станка состояла из обычного охотничьего лука и перекрученного вокруг его тетивы стержня с каменным сверлом на конце. Быстрое вращение сверла обеспечивалось движением лука вперед-назад, подобно смычку при игре на струнном инструменте. Этим же методом можно было добывать и огонь.

В общем, хозяйственная деятельность населения осуществлялась в благоприятной среде, достаточно обеспеченной пищевыми и водными ресурсами. Основой экономического уклада являлись охота и собирательство, обработка кожи, дерева, кости, изготовление ювелирных украшений из раковин.

Микролитическая технология и орудия труда шебирских поселений нашли удивительные соответствия на очень большом удалении от Манкыстау - на территории Крымского полуострова, Южной Украины и Молдавии! Их близость позволяет говорить о едином населении.

В науке такие соответствия ассоциируются с археологической культурой. Комплекс поселений и стоянок Крыма, Украины и Молдавии с микролитическими традициями изготовления орудий из камня отнесен к кукрекской культуре, по названию первого местонахождения. Исследователи отмечают, что в мезолите Украины и Восточной Европы в целом эта культура представляет собой своеобразное явление, которое не имеет корней.

Манкыстауский вариант кукрекской культуры тоже очень обособлен, и пока не выявлены его связи с местным населением. Вероятнее всего, археологи столкнулись со следами мощной миграции неизвестного народа 9-10 тысяч лет тому назад. Конечной остановкой этого народа стала территория Украины, промежуточной - восточный Прикаспий. Историческая родина кукрекского населения пока скрыта туманом тысячелетий.

На плато Устюрт, лежащем на пути продвижения кукрекского населения с территории Манкыстау на Украину, стоянок этой культуры практически не найдено, за исключением небольшой, расположенной в песках Сам у пос. Сарша. Следовательно, кукрекцы могли двигаться вдоль восточного берега Каспийского моря. Концентрация поселений и стоянок с микролитическим инвентарем отмечена на территории полуострова Бузачи. Мы думаем, это не случайно. В первой половине 7 тыс. до н.э. уровень Каспийского моря был на 5-6 м ниже современных отметок. Это привело к освобождению от морских вод обширных участков северного Прикаспия. Особенности морского дна здесь таковы, что в периоды низкого уровня Каспия на месте морской впадины Уральская Бороздина образуется огромный пресноводный водоем, питаемый реками Ахтуба,Урал и Эмба и отделенный от моря широким, до 50 км, перешейком с протоками. При этом дельта Волги перемещалась к югу на 70-80 км. В результате образовывался своеобразный сухопутный «мост» между побережьем северного Прикаспия и полуостровом Вузами. С учетом благоприятной климатической обстановки это сооружение природной инженерии могло с успехом объединять народы протоЕв- ропы и протоАзии. Подобные события в истории Каспия и береговых народов повторялись несколько раз.

Неолит. В истории человечества неолитическая эпоха (новый каменный век) ознаменована великими переменами. На смену охоте на диких животных, рыболовству и собирательству-тому, что называют присваивающей экономикой первобытности приходят разведение домашних животных и выращивание окультуренных видов растений. 8-9 тысяч лет тому назад человек перешел черту зависимости своего существования от природы. На исторической арене развития человеческого общества появляются скотоводство и земледение, перевернувшие устой экономического хозяйствования, материальную культуру, систему мировосприятия и, главное, образ мышления первобытного человека. На базе производящего хозяйства возникают первые городские культуры, социальное расслоение, сильная власть племенных вождей, старейшин, жрецов, формируются первые государства. Первые земледельческие и скотоводческие центры возникают на благодатных территориях Ближнего Востока и Передней Азии. С этого времени технологии одомашнивания диких животных и выращивания хлебных злаков начинают великое шествие по всем континентам. Этот процесс был далеко не простой и порой сильно растянутый во времени.

Великое экономическое преобразование жизни человеческого социума в неолитическую эпоху еще не коснулось территории Манкустау. Археологические исследования свидетельствуют, что первобытное население Арало-каспийского водораздела по-прежнему ведет присваивающий образ жизни, хотя наблюдаются определенные изменения, сыгравшие затем главную роль в процессе формирования хозяйственного уклада населения степных и полупустынных территорий.

В 6 тыс. до н.э. во многом сохраняется уклад жизни времен мезолита. Охотники сюклинской археологической культуры раннего неолита своим происхождением связаны с местным мезолитическим населением археологической культуры Кызылсу 1. Стоянки этого периода пока в небольшом количестве отмечены у поселков Сенек (песчаный массив Туйесу Центрального Мангышлака), Уштаган (песчаный массив Сауыскан Центрального Мангышлака) и Шебир (песчаный массив Кызылкум на полуострове Бузачи). Вероятно, они носили сезонный характер и использовались как охотничьи стойбища. Несомненно, неолитические охотники более интенсивно совершенствуют методы изготовления составных орудий. Появление длинных мелкозубчатых лезвий расширило функции режущих орудий труда и оружия. Усложняются орудия для обработки кости и дерева. Возрастает производительность и многофункциональность скребков для обработки и выделки шкур животных за счет укрепления их в специальных рукоятках-оправах.

Наибольшего расцвета в конце мезолита - начале неолита достигают резцовые орудия, основная функция которых сводилась к продольному рассечению длинных костей и изготовлению из них орудий труда и оружия. Этот примечательный факт давно отмечен исследователями. На наш взгляд, активное использование костей животных в качестве технологического сырья в это время продиктовано резким сокращением видового состава древовидных пород вследствие предшествующего аридного климата.

Все чаще начинают появляться на одежде элементы декоративного украшения, бижутерия с использованием крупных подвесок из окатанных обломков морских раковин и пронизи из раковин ископаемых моллюсков.

Но главным достижением для неолитической Эпохи Манкыстау стало развитие навыков изготовления первой глиняной посуды. К сожалению, находки обломков древнейшей керамики здесь крайне редки. Судя по сохранившимся фрагментам, сосуды лепили вручную, без гончарного круга, придавая им вертикально вытянутую форму с колоколовидной горловиной и заостренным дном. Иногда кромку горловины загибали внутрь. Поверхность сосудов украшали геометрическим орнаментом, прочерчивая кончиком палочки волнистые (струйчатые) линии.

Во второй половине 5 тыс. до н.э. происходят изменения в хозяйственном укладе жизни первобытного населения полуострова Мангышлак. Об этом свидетельствуют два вида памятников, относящихся к родственным археологическим культурам, - сезонные стоянки бродячих охотников во внутренних районах полуострова и долговременные стационарные поселения в прибрежной зоне.

Вероятно, перемена природно-географической среды обитания (формирование современных ландшафтных и растительных зон, пустынь и полупустынь) вызвала изменения навыков хозяйствования, промысловой специализации охотников. В условиях иссушения климата основной видовой состав промысловых животных (сайга, кулан, джейран) приспособился к сезонной миграции. Эти животные кочевали в меридиональном направлении в весенне-осеннее время на расстояние более 1000 км, заставляя тем самым двигаться и группы охотников. Подвижность населения, в свою очередь, приводит к изменениям как материальной, так и духовной жизни. Постоянные контакты с обитателями транзитных и сопредельных территорий способствуют культурному и этническому взаимообмену, включая обмен технологическими навыками, предметами обихода, а также этническое смешение.

Смешанные культурные признаки характеризуют материалы стоянок бродячих охотников, условно объединенных в тюлузскую культуру. Сходство наборов каменных орудий труда, керамической посуды говорит о симбиозе неолитических культур Манкыстау, северного Прикаспия и Южного Урала. Необычна тулузская керамика, отличающаяся стандартностью форм и орнаментации. Сосуды имели сильно вытянутое веретенообразное тулово и небольшое плоское дно. Простой геометризованный орнамент (в основном елочный) в виде прочерченных струй и узких наколов плотно, без пробелов, заполняет всю поверхность. В наборах кремневых орудий труда заметно измельчение размеров пластинчатых заготовок, хотя сохраняются основные типы орудий, свойственные оюклинской культуре. Изменение коснулось и форм геометрических микролитов: на смену асимметричным трапециям приходят единичные вкладыши составных орудий в виде мелких прямоугольников и сегментов, заимствованных в технологиях Прикаспия.

Материалы долговременных стационарных поселений в прибрежной полосе Каспийского моря указывают на продолжение культурных традиций оюклинцев. Ярким образцом памятника берегового типа конца неолита является Актауское поселение, исследованное в 2001г. на территории областного центра. Площадь раскопа составила почти 700 квадратных метров. Относительная датировка памятника - конец 5 тыс. до н.э.

Поселение включало один большой дом и, вероятно, принадлежало небольшой родовой общине численностью 30-35 человек. Дом был овальной планировки размером, 16 х 12 м. Его невысокие стены выложены из камня, а кровля, предположительно, возводилась при помощи стропил и камышовых матов. Дом обогревался специальными печами с дымоходами, проложенными под стенами постройки. Внутри жилого пространства зафиксировано большое число ямок со следами жертвоприношений, преимущественно в виде костровой золы. В некоторых ямках находились каменные орудия труда, мелкие обломки глиняной посуды и украшения из раковин. К сожалению, остатки стены дома и культурные отложения сильно пострадали или погибли при строительстве города.

Лучше сохранилась хозяйственная площадка в 30 м к востоку от жилой постройки. Она использовалась для обработки шкур убитых животных, изготовления заготовок и орудий труда из кремня, ремонта оружия. Здесь же найдены обломки каменных наконечников стрел для охоты на крупных животных и мелких пушных зверьков или птицу. В целом основные наборы орудий труда не претерпели изменений. Среди микролитов необычно большое число асимметричных трапеций и мелких асимметричных треугольников, которые на сопредельных с Мангышлаком территориях характеризуют только мезолитическую и ранненеолитическую эпохи. Этот факт указывает на длительное сохранение хозяйственных и культурных навыков у берегового населения Манкыстау.

И в доме, и на хозяйственной площадке прослеживаются многочисленные следы ремесленного производства украшений - мелкие каменные сверла для лучковых сверлильных станков, заготовки и готовые изделия из морских раковин (бусины, подвески, пронизки). Здесь же найдены обломки глиняной посуды, большей частью украшенной разнообразными геометрическими узорами. Предположительно сосуды имели высокую форму с небольшим плоским дном, подобно керамике тюлузского типа. В орнаментике использовалась техника струйчатого прочерчивания, накола, гравировки и оттиска гребенчатого штампа. По некоторым видам орнамента хорошо прослеживается взаимосвязь местного населения с обитателями более северных территорий - северного Прикаспия, Нижней Волги и Южного Урала.

Такие контакты могли происходить либо через подвижных охотников тулузской культуры, либо непосредственно с представителями «северных» народов после их появления на территории Манкыстау. Среди находок и каменная посуда, изготовленная жителями поселения из местного известняка-ракушечника.

Таким образом, обитатели актауского поселения были, скорее всего, охотниками, рыболовами и собирателями, но не земледельцами или скотоводами.

Энеолит. Хронологическая граница между неолитом и энеолитом (рубеж 4 и 5 тыс. до н.э.) носит условный характер, так как развитие первобытного населения Манкыстау, его хозяйственная деятельность, по-прежнему определяется природно-географической средой обитания. Культура берегового населения не претерпевает существенных изменений, на что указывают материалы поселения Коскудук 1, расположенного в 7 км к северу от областного центра Актау. Исследование, начатое в 1993 г., еще не закончено. Вскрыто 650 кв.м с частью жилой постройки и участком производственно-бытовой площадки. Мощность культурных отложений достигает 0,8 м. Поселение датируется серединой - второй половиной 4 тыс. дс н.э. Это финал эпохи, когда основным сырьем для изготовления самых необходимых средстЕ производства все еще был камень, но уже стали появляться первые металлические изделия из самородной меди и золота.

В ходе раскопок обнаружены остатки большого жилого дома, рассчитанного на проживание нескольких семей общей численностью 35-40 человек. В плане постройка имела округлые очертания предположительно 14-15 м в поперечнике. В качестве юго-западной стены использован скальный уступ. Предположительно стены жилища были сложены из вертикально врытых каменных плит и массивных блоков. Большая площадь постройки перекрывалась при помощи многочисленных опорных столбов, располагавшихся несколькими концентрическими кругами. Крепившаяся на них жердевая обрешетка, в свою очередь, покрывалась камышовыми матами. Помимо нескольких разбросанных по площади дома очагов обнаружены остатки каменной платформы-лежанки, подогреваемой устроенной рядом земляной печью с каменным сводом, что наталкивает на мысль о долговременном, стационарном функционировании поселения. Как долго это поселение было обитаемо, сейчас сказать нелегко. Но в ходе работ появилась версия, что поселение было заброшено в результате засух, которые периодически происходили в период неолита и энеолита в зоне евразийских пустынь и полупустынь. Верхний культурный горизонт жилища у скального уступа, служившего частью его стены, был сформирован песчаными отложениями, появившимися в результате ветрового надува. Исчезновение источника воды вблизи поселения могло прекратить его жизнь.

В 3 м к северу от постройки найдено захоронение человека, синхронное времени возникновения поселения. Умерший (взрослый мужчина, европеоид) погребен в скорченной позе, на боку, в округлой яме с небольшим подбоем. Яма имела каменный заклад, возвышавшийся над уровнем древнего горизонта. Погребальный инвентарь не найден. Предположительно захоронение носило ритуальный характер и было совершено в момент строительства дома. Согласно мифологическим представлениям древности, суть этой жертвы заключалась в создании миропорядка вещей на месте поселе ния в момент его основания. Когда-то боги со творили первого человека и принесли в жертв) а из частей его тела возник мир - небо, земля вода, огонь и жизнь в любых ее проявлениях Видимо, уподобляясь первотворцам, люди со здавали свой мир обитания, принося в жертв) человеческую жизнь. Позже человек был заме нен жертвенным животным.

Коскудукцы имели четкую систему мировосприятия, которая базировалась на мифах о сотворении мира. Захоронение человека действительно было не случайным. Под остатками стен дома на равном удалении друг от друга археологи нашли ямы различных размеров, заполненные относительно однообразно: мелкие черепки посуды, единичные кремневые изделия, древесные угольки и обожженные косточки. Набор, можно сказать, характерный для мусорных ям. Но ямы возникли в самом начале закладки стены дома и, следовательно, носили ритуальный характер. Возможно, как и захоронение человека, они имели защитную символику. Наличие нескольких разных по устройству ям и захоронение в них остатков жертвоприношений предполагает, что хранителями порядка и покоя внутри дома могли быть духи природных стихий - Земля, Вода, Небо, Огонь и др.

При раскопках жилой постройки было сделано замечательное открытие. На ступени скального уступа, к которому примыкала стена дома, обнаружено схематизированное изображение двух змей. Поверхность плиты была перекрыта грунтовым наносом, сформировавшимся позднее культурного слоя поселения. Несмотря на сильную выветренность поверхности известняка, хорошо просматриваются изображения сильно извивающихся большой и маленькой змей. Рисунки выполнены в виде глубоких желобков шириной 1,5-2 см. Головы обозначены круглыми лунками. Змеи вытянуты в меридиональном направлении головами на север. Большая змея имеет длину 67 см. Ее хвост загнут под прямым углом и обрывается на краю скалы. Маленькая змея прослеживается на протяжении 23 см. Между ними имеется слегка изгибающаяся линия в виде желобка с нечеткими границами. Немного восточнее" большой змеи, по дуге вдоль всего изображения располагаются 8 лунок.

По мнению исследователей пер мифологии, изображение змеи асадцийрова лось с водной стихией. В таком случЭЛюску дукское изображение является очень символичным. Что могло быть самым важным для обитателей поселения в период наступающей Великой засухи? Победить этого злого демона могло только божество с равноценным или большим величием и мощью — Великая вода. Только она могла возродить к жизни Мать-природу и помочь выжить людям. Это изображение наталкивает еще на одно предположение, что вода-змея могла быть тесно связана с культом бессмертия как наиглавнейшей оплодотворяющей субстанции.

Идея бессмертия зарождается в период формирования производящих форм хозяйствования, когда становится важным воспроизводство злаковых культур и поголовья домашнего скота. Именно в это время появляется очень необычный обряд захоронения умерших - в скорченной позе, на боку. Исследователи полагают, что эта символическая поза повторяет положение ребенка в утробе матери. Интересно, что в мифах глубокой древности Земля ассоциировалась с Великой Матерью, а Небо - с Великим Отцом. Небо-отец и Земля-мать первоначально были слиты в брачных объятиях. Небо оплодотворило Землю дождевыми струями, что и привело к появлению всего живого, в том числе и человеческого рода. По этой причине в мифологической модели мира многих народов человечество связано с землей: первые люди были сотворены богами из глины или вышли из земли. Вероятно, в период сложения этих мифологических представлений где-то в конце каменного века и появляется обычай погребения умерших в скорченной позе. Мать-земля, прародительница рода человеческого, уподоблялась беременной женщине, вынашивающей свое дитя. Смерть человека сопоставлялась с его возвращением в лоно Праматери, а затем вероятно, с новым рождением, подобно семени растения - сначала погребенному, а потом возродившемуся.

С этих позиций обряд жертвенного захоро нения человека при возведении жилого дома нг поселении Коскудук 1 видится не столь мрачным. Смерть была лишь этапом вечного цикла естества Великого Мира-Космоса.

Большая коллекция орудий труда из кремня, обломков сосудов ручной лепки, изделий из раковин и камня свидетельствует, что жители поселения промышляли охотой и собирательством, а возможно, и рыболовством. В пользу последнего занятия говорит то, что, во-первых, поселение привязано к морскому побережью. Во-вторых, на поселении найдены примитивные каменные грузила и утяжелители для веретен, что предполагает умение коскудукцев получать нити и плести рыболовные сети.

Эпоха энеолита для Манкыстау - это время достаточно развитого керамического производства. Несмотря на то, что глиняную посуду лепили вручную, она была очень изящна и богато орнаментирована. Скорее всего, этим занимались представительницы прекрасного пола. Изготавливали посуду следующим образом: из ткани или кожи шили емкость заданной формы, заполняли ее песком, а затем обмазывали подготовленной глиной и покрывали готовую поверхность орнаментом. Когда глина подсыхала, песок из емкости высыпали, удаляли чехол и производили дополнительную обработуку. Затем сосуд тщательно высушивали и равномерно обжигали в яме при стабильной температуре.

Судя по обломкам, часть посуды была произведена в типично манкыстауской традиции: сосуды высокой формы с небольшим плоским или заостренным дном. В орнаментике использовалась техника струйчатого прочерчивания, накола, гравировки. Другая часть своим происхождением связана с хвалынской энеолитической культурой Поволжья и северного Прикаспия. Обитавшее в зоне степей и полупустынь население этих регионов было знакомо с основами производящего хозяйствования - скотоводством.

Первые материалы хвалынской культуры на Манкыстау были найдены в 1988 г. на полуострове Бузачи у поселка Шебир (Шебир 4). Здесь археологи исследовали остатки небольшого поселения, некогда состоящего из двух жилищ и практически полностью раздутого ветром. Коллекция собранных здесь кремневых изделий насчитывает почти 5000 предметов. Среди стандартных для первобытных манкыстауских стоянок орудий труда резко выделяются ножевидные пластины-заготовки. Получить такие крупные пластины можно было, лишь применяя иные методы и обладая определенным навыком. Изготовление орудий труда и оружия являлось прерогативой мужской части населения. Поэтому существование новых технологий на полуострове Бузачи в энеолитическую эпоху позволяет утверждать, что шебирская стоянка была оставлена пришельцами, а керамика стоянки указывает на точное место их раннего обитания - Поволжье и северный Прикаспий.

Вызывают интерес пути продвижения хва- лынского населения на Манкыстау. На плато Устюрт стоянки этой культуры пока не найдены. Значит, мог быть иной путь. И мы опять возвращаемся к идее существования северо- восточного каспийского моста. В 4 тыс. до н.э. уровень Каспия опять снизился и обнажил перешеек. Периоды же увлажнения климата в конце каменного века должны были привести к увеличению здесь разнообразия растительности, численности поголовья промысловых и домашних животных. В свою очередь, возрастание количества и качества пищевых ресурсов влекло за собой рост народонаселения на этой территории. Перенаселение той или иной экологический ниши вынуждало целые сообщества осваивать новые земли. Вероятно, часть хвалынского населения северного Прикаспия была вынуждена двигаться в южном направлении по перешейку на полуостров Бузачи и далее вдоль восточного побережья Каспийского моря.

Присутствие керамики хвалынского типа среди материалов поселения Коскудук 1 свидетельствует об активном взаимодействии манкыстауских охотников и рыболовов с пришельцами-скотоводами, предполагающем не только бытовой обмен, но и заключение межплеменных браков.

В этот благоприятный в природно-климатическом отношении период на полуостров Мангышлак со стороны среднеазиатскогс междуречья пришли племена охотников и рыболовов, отнесенные мировой наукой к кель теминарской культуре. Следы пребывания нг Манкыстау кельтеминарцев отчетливо сохранились на стоянке Кошкар-ата 4, в поселенш Коскудук 3 и в культовом комплексе Куйрук 1 Здесь применялась характерная для позднего этапа этой культуры технология обработки и изготовления каменных орудий. Керамический же комплекс отражает тесное взаимодействие кельтеминарцев как с манкыстауским, так и с хвалынским населением.

В ходе археологических разведок в Тупкараганском районе и окрестностях г. Актау найдено более 20 поселений с остатками больших наземных сооружений конца неолита и энеолита. Большая часть их удалена от морского побережья на 2-4 км. Но отдельные поселения располагались далеко от моря, в материковой части. Имеется предположение, что их основали коллективы древних манкыстауцев, которые переходили на путь производящего хозяйствования — скотоводства.

Материалы поселения Коскудук 1 открывают возможность изучения не просто истории Манкыстау и Западного Казахстана, а процессов миграции населения и распространения навыков скотоводческого хозяйствования на территории Евразии в первобытное время.

Последующая эволюция энеолитических племен Манкыстау связана с процессами смешения разнокультурных групп и формирования, вероятно, однородного сообщества охотников и скотоводов, сохраняющего, однако, некоторые черты традиционного берегового и степного типов хозяйствования.

 

Бронзовый век

Памятники раннего бронзового века на территории северного Прикаспия дают возможность предварительно восстановить исторические события, проистекавшие на Манкыстау.

Для Евразии ранняя бронза - время зарождения основ великой кочевой цивилизации, ее исток. Это самое начало истории Великой степи и номадизма Евразии, а также наследников кочевой цивилизации - казахского народа. На манкыстауской земле впервые на территории Казахстана археологически зафиксирован факт появления среди первобытных охотников, собирателей и рыболовов основ производящего хозяйствования - скотоводства. Пришло оно к нам с территории Поволжья и северного Прикаспия в 4 тыс. до н.э., вместе с мощной миграционной волной населения, а туда, вероятно, - с Балканского полуострова. Появление одомашненной овцы, очевидно, стало поворотным моментом в жизни древних манкыстаусцев. Опыт сезонных подвижек за дикими животными пригодился в освоении нового вида хозяйствования - скотоводства, ставшего основой цивилизации кочевников Евразии.

С периодом раннего бронзового века на территории Манкыстау соотносится поселение Коскудук 2, основанное в конце 4 или начале 3 тыс. до н.э. Исследование остатков хорошо сохранившегося жилого дома показало, что npи его возведении использовался камень. Стены сооружения, вероятно невысокие, были сложены вертикально установленными плитами сочетающими продольную и радиальную ориентации. Этот тип кладки был широко распространен на территории Манкыстау в 4-3 тыс до н.э., но пока не получил достойного объяснения. Его аналоги зафиксированы в памятниках Анатолии (современная Турция). Постройка в плане овальной формы, размером 13 х 11 м.

Наличие добротного жилища поблизости от моря указывает на стационарный образ жизни его обитателей. Одомашненная овца обеспечивала стабильность и независимость в случае неудачной охоты. Свой дом они держали в относительной чистоте, поэтому находок внутри жилища мало. А вот придомный участок просто засыпан разнообразными предметами. Мощность напластования (0,5 м) свидетельствует о продолжительности обитания людей. К примеру, за все время существования г. Актау культурный слой в нижних микрорайонах вырос где-то на 15-20 см, хотя в городе жизнь протекает активнее. Условно можно предположить, что поселение Коскудук 2 существовало примерно 100-150 лет. За это время здесь сменилось не одно поколение людей, хотя поблизости могильник пока не найден.

Обитатели Коскудука 2 полностью унаследовали все традиции своих родоначальников. На поселении найдены большие серии орудий для обработки кости, дерева, камня, кожи. На небольшом участке хозяйственной зоны было собрано более 60 бус, среди которых имелись и полуфабрикаты - грубо обработанные под диск морские ракушки с просверленными отверстиями. Именно эти заготовки после шлифовки превращались в изящные бусинки. Обилие мелких кремневых сверел и бракованных полуфабрикатов свидетельствует о специализированном производстве бус на поселении. Часть из них имеет форму правильных цилиндриков или дисков диаметром 3-5 мм. Наличие в них просверленных отверстий позволяет сделать вывод о том, что коскудукцы уже были знакомы с полумеханизированным сверлильным и токарным станком. Вращение обеспечивалось поступательным движением перевитого вокруг оси шнура, который перетягивали два человека (лучковый «смычок»). Эта технология позволяла сверлить очень твердые породы камня, производить огромное количество мелких бусин правильной дисковидной формы из раковин и поделочного камня. О масштабах производства бусин можно судить по тому что на одно ожерелье в одну нитку требовалоа около 1000 штук! Это говорит уже о ремесленном производстве. Вспомним, что обитатели Коскудука 1 не владели техникой производства украшений, они получали их в обмен у хвалынских мигрантов. Появление этой технологии на Коскудуке 2 свидетельствует о гармоничном внедрении в среду местного населении хвалынских хозяйственных навыков.

Интересно, что находки наконечников стрел на поселениях и стоянках этого времени - большая редкость. Но очень часто встречаются мелкие острые пластинки, которые служили элементами сложных по форме и конструкции лезвий, в том числе и разнообразных наконечников стрел. Коскудукцы оставили нам загадочные каменные предметы в виде уплощенных челночков, чем-то напоминающие современные утюги без ручки. Их главная особенность - наличие одного или двух поперечных желобков. Эти предметы бытовали в жизни человека в пределах 5-9 тыс. лет тому назад, а потом бесследно исчезли. Они небольшие, умещаются на руке. Исследователи до сих пор гадают: то ли это выпрямители для древков стрел, то ли лощила, то ли изображение женского детородного органа... Находки их очень редки, особенно целого изделия. Похожие по форме предметы были обнаружены на Южном Урале.

Кроме того, на поверхности скалы вблизи остатков дома обнаружен комплекс изображений и струящихся в сторону моря желобков. Здесь сохранились изображения двух змей, ползущих в одном направлении, и условно рыбы. Рисунок выполнен парными желобками, придающими объем изображениям. Большая змея имеет длину 350 см. Ранее существовало мнение, что на мягких известняковых породах Манкыстау древние изображения сохраняться не могут. Эта находка не только позволяет опровергнуть подобные суждения, но и открывает большие перспективы для исследования петроглифов этого удивительного края.

Еще одна необычная находка сделана при изучении остатков каменной гробницы Меретсай периода раннего железного века. Найдена вторично использованная каменная стела с рисунками, позволившими отнести ее происхождение к более раннему времени. Заготовкой послужила необработанная плита известняка-ракушечника. Верхний конец стелы ровный, нижний обломан, размеры 148x52x19 см. Изображения имеются на двух плоскостях стелы.
На одной плоскости рисунок условно делится на две зоны. В верхней зоне по дугообразной линии вертикально выбиты четыре лунки, сверху вниз увеличивающиеся в диаметре с 5 до 10 см и углубляющиеся с 3 до 5 см. В нижней зоне выбит асимметричный вертикальный зигзаг шириной 3 см, ограниченный лунками диаметром 6 см. Нижняя лунка смыкается с сильно выветренной п-образной фигурой, справа вниз от которой находится еще одна сильно выветренная лунка.

На второй плоскости композиция из зигзагообразных линий, дуг и скоб сплошь покрывает поверхность стелы. Рисунок выполнен неглубокими желобками шириной 2-3 см. Местами рисунок становится нечетким из-за фактуры ракушечной поверхности.

Если значение змеиного образа в какой- то степени понятно, то наличие лунок на ме- ретсайской стеле и рисунке из поселения Коскудук 1 вызывает много вопросов. Например, с чем связана их математическая кратность 4 и 8? Здесь явно задействована какая- то система счета. Одна из древнейших систем счета связана с календарем.

Календарь - система счисления длительных промежутков времени, времени - сутки. Смена фаз Луны - синодический месяц, средняя продолжительность которого равна 29,53 суток. Цикличность смены сезонов (весна, лето, осень и зима) порождает календарный год, равный 365,24 суток, основанная на периодичности таких природных явлений, как смена дня и ночи, смена фаз Луны, времен года Смена дня и ночи определяет солнечный цикл Стремление людей согласовать между собой временные циклы суток, месяца и года привело к тому, что в разные эпохи было создано много различных календарей, которые можно отнести к трем главным: лунный, солнечный и лунно-солнечный.

Древнейшим счетом времени является лунный календарь. Первые достоверные свидетельства о наблюдениях за фазами луны и их счете относятся к верхнему палеолиту (20-25 тыс. лет назад). Год в этом календаре состоял из 12 лунных месяцев по 29 или 30 дней. В мусульманском лунном календаре, действующем по сей день в ряде арабских стран, количество дней в месяце меняется с таким расчетом, чтобы первое число месяца совпадало с появлением на небе «нового месяца», т.е. с новолунием. Продолжительность лунного года - 354 или 355 средних солнечных суток, что короче солнечного года на 10 суток.

В окрестностях пос. Тущыкудук на полуострове Бузачи археологи нашли еще один «утюжок» с, казалось бы, примитивным орнаментом в виде рядов косых штрихов, покрывавших всю поверхность. Подсчет количества насечек в каждом ряду и их математическое счисление привел к удивительному открытию - на «утюжке» запечатлен календарный счет лунного года! Несмотря на то, что этой находке как минимум 5 тысяч лет, древний астроном был точен в своих подсчетах: 11 месяцев по 29 дней давали погрешность почти в шесть суток, поэтому двенадцатый месяц включал в себя не 29 или 30 черточек, а 36! В общей сумме лунный календарь древних манкыстаусцев насчитывал 355 солнечных суток.

Возможно, благоприятная природная обстановка на территории Арало-Каспия в этот период обусловила появление необычных мегалитических сооружений в местности Шытша. На пяти расположенных вдоль берега моря участках общей площадью более 5 га были вскрыты огромные, иногда более 2 м длиной, плиты. Установленные под углом, они выглядели как хаотическое нагромождение. Здесь же встречаются кургановидные насыпи. Серьезного археологического изучения на этом памятнике не производилось, поэтому и о назначении этого комплекса пока сказать ничего нельзя. Ясно, что древние обитатели приложили неимоверные усилия для возведения этого сооружения, оставив тем самым память о себе.

Не менее грандиозными каменными сооружениями Арало-Каспия являются охотничьи ловушки, в народе именуемые аранами. Араны служили для единовременного лова большого числа степной антилопы - сайги. Это животное при беге боится невысоких препятствий и может долгое время перемещаться вдоль них. Конструкция ловушек как раз и была рассчитана на эту поведенческую особенность животного. Араны устраивали на бортах высоких обрывов, являющихся естественной преградой для движения сайгаков. Между обрывом и полем древние охотники выкладывали невысокую стену из камня, создавая тем самым коридор, завершавшийся порою обширным загоном, по углам которого находились глубокие ямы-ловушки. Все, что оставалось загонщикам - это умело направить стадо диких животных и загнать его в ловушку. В загоне обезумевшие антилопы рано или поздно попадали в ловчие ямы. Вероятно, для этой охоты не требовалось большого количества участников.

В плане эти сооружения напоминают стрелы, треугольники, четырехугольники, пятиконечные звезды и другие фигуры. Основное количество ловушек зафиксированы на чинках плато Устюрт. На Мангышлакском полуострове араны известны на бортах впадины Каракия и в районе пос. Курык. Курыкский загон, вероятно, может считаться одним из древних и самых крупных в регионе. Его площадь достигает более 10 га.

Эти сооружения возникали, предположительно в эпоху бронзы и функционировали до этнографической современности.

Вместе с тем встречаются конструкции, по планировке и устройству стен аналогичные загонам, но с неясным функциональным назначением. Исследователи склонны интерпретировать их как культовые.
Рубеж 3 и 2 тыс. до н.э. ознаменован великим природным потрясением для степной зоны - иссушением климата и, как следствие, опустыниванием обширных территорий. Этот при родный катаклизм оказал решающее воздействие на быт и хозяйство обитателей степной пояса. Принято считать, что аридизация вызвала к жизни появление новой отрасли скотоводства - экстенсивного сезонного кочевания Скудные пастбища и маломощные почвенны слои зоны полупустынь быстро вытаптывались и лишались необходимого для прокорма скота травостоя. Скотоводы были вынуждены сменить свои стационарные участки выпаса на временные сезонные пастбища. В зимние периоды они обитали на своих исконных территориях - землях предков, а летом отправлялись вместе со своими многочисленными стадами и скарбом к северу, в края с богатым травостоем. Земля предков определялась родовыми колодцами, камнями с тамгами (родовые знаки, которыми метили скот, вещи и территорию обитания) и родовыми святилищами и кладбищами.

На северо-востоке Устюрта в среднем бронзовом веке появляются небольшие долговременные поселения с плотной застройкой небольшими жилыми помещениями. В настоящее время известны пять из них - Токсанбай, Айтман, Манайсор I, II, III.

Поселение Токсанбай занимает останец- оползень на склоне чинка, имеющего абсолютную высоту 188 м, уклон 55-65° с перепадами высот в 43 м. Сам останец длиной около 70 м и шириной 20-30 м. Общая площадь раскопа составила 150 кв. м, глубина - от 0,7 до 4 м. При выборе места для этого поселения явно были учтены: удобное стратегическое положение на случай обороны при нападении извне; наличие вблизи пресноводных источников; возможность осуществлять хозяйственно-производственную деятельность; близость охотничьих угодий и троп к водопою промысловых животных.
Жилые и хозяйственные постройки этого поселения отличаются некоторым своеобразием.

При возведении всех помещений по краям останца в материковой глине вырубали котлованы округлой формы по принципу двухуровневых сооружений, где крыша нижнего помещения служила полом для верхнего. Основным строительным материалом являлись плиты ракушечника и известняка. В основание стен помещали массивные вертикальные блоки, поверх которых горизонтально укладывали плиты меньших размеров. Помещения обогревали очагом, устроенным в полу.

Домостроительство было тесно увязано с климатом, ландшафтом, растительностью и обеспеченностью строительными материалами. В частности, камень, имеющийся вокруг в изобилии, использовался не только для облицовки, но и в качестве несущей конструкции жилищ. Организация жилого пространства на поселении соответствовала рельефу останца и хозяйственной деятельности населения.
Комплекс с жилищами, расположенными в основном по контуру останца, нависающими над обрывами, выполнял функцию крепости- убежища. Вполне возможно, что в нем проживало военизированное население, которое помимо выполнения своих основных обязанностей осуществляло контроль за маршрутами передвижения животных в этой части региона. Косвенным свидетельством этого являются охотничье-промысловый тип хозяйства жителей поселения, огромное количество оружия (наконечников стрел). Площадь вскрытых здесь жилищ относительно невелика, но удалось выяснить, что они имели подпрямоугольную или округлую форму и по общим конструктивным характеристикам, планировочным и техническим решениям были стандартны. Вместе с тем каждое из них не лишено пусть небольшой, но индивидуальности. Налицо развитые каменные домостроительные традиции, обусловленные, конечно же, общим уровнем хозяйственного развития населения Устюрта.

Еще продолжается исследование сохранившихся частей жилища в срединной части останца на юго-восточном склоне. Здесь зафиксированы следы культово-обрядовых (?) действий. Под горелыми остатками упавшей крыши в северной половине жилища in situ обнаружены предметы из металла, кости, рога, керамики, а также кости животных. Взаиморасположение определенной категории вещей и частей «жертвенных» животных в помещении указывает на культовое назначение этого строения. Об этом же свидетельствуют конструкция, планировка жилища и интерьер. Не исключено, что выявленные на поселении жилища были многофункциональными: жилыми, хозяйственными и культовыми.

В жилище округлой формы исследован сохранившийся отрезок южной стены. Ее основу составляли четыре массивные плиты высотой около 1 м, поставленные на грань. Верхняя часть стены сложена горизонтальной кладкой из ровных обработанных плит ракушечника, уложенных плашмя друг на друга. На уровне основания вертикальных плит располагался пол. Северная, длинная, стена строения упиралась в склон, а южная, разрушенная, обращена в сторону обрыва. Высоту стен наращивали за счет горизонтальной кладки поверх вертикальных плит основания. Под восточной стеной, сохранившейся лишь на длину 1,5 м, находилось скопление костей животных, в том числе кулана в сочленении. В южной, почти полностью разрушенной, части жилища обнаружены остатки каменного ящика.

Наиболее сложной в конструктивном плане является юго-западная округлая стена жилища, разделенная на две части коридором, ведущим внутрь помещения. Каменная кладка коридора по высоте совпадает со стенами. Коридор шириной 50-60 см делит жилище на две части.

В западной стене этого жилища зафиксиро вана ниша, встроенная в основание и занимающая пространство до северо-западного угла Боковые ее стороны образованы вертикальными плитами, поставленными на торец и послужившими основанием для горизонтальной кладки с обеих сторон. Перед нишей был устроен ящик.

Конструктивным новшеством явился каменный коридор. Возможно, он предназначался для защиты помещения от проникновенш внутрь холодного воздуха и одновременно делил часть помещения на две половины.

Срединную часть анализируемого жилища занимал очаг открытого типа с двухслойной прокаленной глиняной обмазкой. Его глубина 0,55 м, диаметр по устью 1,1 и по дну - 0,9 м. Расположение очага в середине жилища было рациональным, так как позволяло равномерно прогревать все внутреннее пространство. С юго-восточной стороны к нему примыкал ящик, видимо, хозяйственного назначения. Очаг и ящик были перекрыты плотным слоем красноватого и светло-коричневого прокала, содержащим кости животных, изделия из керамики и кости.

Пол жилища, судя по остаткам, застилали войлочным покрытием, плетеными циновками и шкурами животных.

Что касается кровли, то она, вероятно, была деревянная и состояла из наката жердей, покрытых камышом, ветками, поверх которых засыпали грунт (?) или золу.

Предметный комплекс, предположительно жертвенного назначения, группировался в нише и перед ней на полу. Сама ниша, видимо, использовалась в качестве алтаря, перед которым совершали какие-то религиозные обряды, сопровождавшиеся жертвоприношением животных - об этом свидетельствует заполнение ящика, расположенного рядом.

Сакральность алтаря-ниши подчеркивается набором предметов, расставленных возле нее и внутри. Перед алтарем лежала миниатюрная ступка из камня с комочками темно-красной охры, терочный камень, зооморфно оформленный глиняный сосудик, костяное трепало и каменный пестик-терочник, лопатка. В заполнении, состоящем из спекшейся земли вперемешку с угольками, мелкими костями животных, в том числе кальцинированными, найдены обработанное ребро, каменная плитка, кремневая пластинка. На полу лежали фрагмент трепала, сустав, трубчатая кость, фрагменты горелого дерева и обгоревший камень. Около ниши прослеживается шесть ямок-углублений.

Возле каменного ящика, что находился рядом с нишей, зафиксировано скопление кальцинированных костей копытного (кулан?), несколько фрагментов костяных изделий; обгоревшая веревочка, ступка, трепало, остатки войлока или кожи (?); кусок обгоревшего ствола дерева (бревнышко), фрагмент тростниковой циновки; фрагмент колечка из камня, развал орнаментированного глиняного плоскодонного сосуда, половина трепала.

Восточнее ниши обнаружены шесть кальцинированных позвонков в сочленении с крестцом, сильно обгоревшее трепало с обломанным концом, развал сосуда. Здесь же фиксировались следы двух ямок, одна из которые столбовая (?) с остатками горелого дерева.

К северо-востоку от ниши находились: сочленения из кальцинированных позвонков, деревянное блюдо (?) с лежащим на нем изделием из рога, развал глиняного орнаментиро ванного сосуда, фрагмент трепала, лопатка животного, фрагмент ветки или палки, коленная чашечка, фрагмент толстой ветки (жердочка?), суставные кости, астрагал, трепало, изделие из трубчатой кости, фрагмент оплавившейся шкуры, горелые остатки камыша, пест, каменный оселок, дощечка, фрагменты костей, красный плоскодонный орнаментированный сосуд, изделие из кремния.

Анализ всех предметов этого комплекса наводит на мысль о преднамеренном его поджоге, возможно, ввиду необходимости покинуть. После этого жилище, видимо, уже никогда не функционировало, хотя люди возвращались сюда не единожды, о чем свидетельствуют следы жертвоприношений, совершенных уже после пожара, причем с другими обрядовыми действиями.

Керамическая коллекция, насчитывающая более тысячи фрагментов, в подавляющем большинстве получена из сборов в переотло женном состоянии. Форма, моделировка венчиков, орнаментальный декор керамической посуды с поселения чрезвычайно разнообразны. Группа стратифицированной и датированной радиоуглеродным методом керамики очень немногочисленна.

Количественно несколько уступают находки каменных, в том числе кремневых изделий - это наконечники дротиков и стрел, сверла, тесла, скребки на пластинах.

Серия различных каменных наконечников стрел и дротиков, собранных на поселении Токсанбай, насчитывает несколько десятков экземпляров. Основная масса наконечников изготовлена сложной техникой отжимной ретуши, возникшей еще в мезолите.

В эпоху бронзы в отличие от конца каменного века производство каменных наконечников стрел и дротиков приобретает массовый характер. При этом наконечник становится массивней и тяжелее. Увеличение массы стрелы напрямую связано с возрастанием силы ее выбрасывания. Простой лук первобытной эпохи, изготовленный из ветки дерева, был уже не в состоянии запускать тяжелую стрелу на большое расстояние, поэтому пришлось усовершенствовать метательное приспособление. Лук становится сложносоставным и очень упругим. Его собирают из нескольких деревянных деталей, используя костяные или роговые элементы, а также сухожилия животных. Выпущенная из такого лука стрела могла пролететь более 200 м.

Следовательно, возросла как прицельная дальность стрельбы и пробивная способность метательного снаряда, так и количество выпускаемых за один прием стрел.

Увеличение, так сказать, огневой мощи метательного оружия вряд ли было вызвано простым ростом численности населения и возрастанием потребности в свежем мясе. Вероятнее всего, оно было связано с появлением зачатков милитаризации общества. Если в каменном веке и происходили стычки между отдельными племенами, в основном за сохранение территориальных границ, то они больше носили устрашающий и малокровопролитный характер. Порой нападения совершались с целью обрести мужскую доблесть в глазах будущей спутницы жизни. Для этого не требовалось внушительного арсенала.
Бряцание оружием - атрибут политического толка, необходимый для поддержания устоев сильной государственной власти. Эпоха бронзы в степной зоне - это время быстрого роста благосостояния на основе скотоводства, социального расслоения в обществе, период зарождения сильной верховной власти и основ религиозных воззрений. Все чаще мелкие межплеменные стычки за скот и источники воды перерастают в кровопролитные столкновения. Новые поселения возникают в труднодоступных и неприметных местах. На Манкыстау и Устюрте появляются первые крепости-убежища, призванные защитить от вооруженных всадников или боевых колесниц. Вероятно, основным оружием воинов становятся дальнобойный лук, тяжелые стрелы и легкие дротики, способные пробивать кожаные доспехи. Период среднего бронзового века характеризуется возникновением новой военной тактики, а именно созданием летучих конных отрядов, появлявшихся из ниоткуда и исчезавших в никуда.

Коллекция изделий из кремня также состоит из десятков предметов: обломки кремня, нуклеусы, отщепы без ретуши, орудия на от- щепах, орудия на пластинах, обломок ударного орудия и скол со следами прошлифовки. Среди находок - каменная терка с зашлифованной поверхностью, сохранившаяся наполовину. Она овальной формы, одна из ее торцовых граней сужена и оформлена в виде головы барана. Подобные предметы культового характера со скульптурным изображением головы барана известны на территории Евразии. Терка из Токсанбая выполнена желобчато-валиковой техникой и крайне схематично. Возможно^ ее использовали для выработки из растений гал- люциогенного вещества - хаомы, использовавшегося древними жителями протогорода (ин- доариями?) во время религиозно-обрядовых мистерий календарного цикла.

На поселении выделен участок, где было сосредоточено металлургическое производство. Основная масса металлических находок изготовлена здесь.

Основу коллекции металлических изделий составляют три плоских двулезвийных ножа разной степени сохранности. Наиболее оригинален по форме почти полностью сохранившийся нож с лопаточковидным лезвием, подовальным острием. Среди находок имеются металлические шилья, украшения. К последним относится детский браслет с разомкнутыми концами, сделанный из круглой в сечении проволоки, с сужающимся одним концом и утолщенным другим. Внутренний диаметр 3,5 см. Такой тип браслетов более характерен для земледельческих культур.

Зафиксированы и остатки металлургического производства: шлаки в виде бесформенных комков, кусочки меди в форме шариков, капелек, кружочков-лепешечек до 1,3 см в диаметре, обломки тиглей, дробильные инструменты, готовые изделия. Основная часть этих находок сосредоточена на небольшом участке западного склона, не затронутого раскопками. Один тигель имел конический поддон, по бокам которого шли широкие желобки для продевания ручек (палочек). Слой со следами обработки металла имеет абсолютную дату - 18-17 вв. до н.э. Говорить о наличии крупного производственного участка здесь преждевременно, но налицо следы технологических процессов, связанных с металлургией меди. На поселение могли доставлять медные слитки или изношенные предметы для переплавки. Наличие мелких месторождений меди на Устюрте не исключает возможность и местного производства.

Несмотря на развитие металлургического производства, в хозяйстве по-прежнему широко применялись кремневые орудия труда и оружие - наконечники стрел, дротиков и т.д.
Охотничье-промысловая деятельность способствовала накоплению костного сырья, которое использовалось для изготовления орудий груда. Коллекцию костяных изделий составили: долото, проколки-шилья, лощила, шпатели, штампы, скребки, а также заготовки со следами обработки - надрезами, сколами. Довольно многочисленны проколки и шилья, изготовленные из грифельных костей, фрагментов трубчатых и плоских костей. Многие изделия имеют заполированный до блеска и скругленный рабочий конец, но есть и с подтреугольным сечением острия. Лощила изготовлены из продольно расколотых трубчатых костей и расщепленных диафизов трубчатых костей. Получали лощила и из распиленных астрагалов мелкого рогатого скота. Использовались лощила в керамическом и кожевенном производстве. В этих же отраслях домашнего производства применялись шпатели, в том числе лопаточковидные, с узкой рукояткой, изготовленные из фрагментов плоских костей. Штампы и штампы-шпатели для нанесения орнамента и заглаживания поверхности глиняных сосудов получали из фрагментов различных костей.

Остеологический материал в основном представлен обломками различных костей скелета животных. В слоях, датируемых в пределах 19-17 вв. до н.э., обнаружены кости кулана. Этот вид семейства Equidae в геологическом прошлом был широко распространен в степных и полупустынных зонах. Но факт существования в прошлом кулана на северо-западном Устюрте устанавливается впервые, что позволяет уточнить время и географию его бытования.

Также впервые в этом регионе обнаружены кости дикого двугорбого верблюда, ископаемые кости джейрана, датируемые 19-17 вв. до н.э. До находки на Токсанбае не было известно, существовала ли эта антилопа в геологическом прошлом на западе Казахстана.

Костные остатки сайги намного многочисленнее по сравнению с остальными видами. Ископаемые остатки сайги в Казахстане известны с плейстоцена до эпохи поздней бронзы. Однако до сих пор не было остеологического материала из изучаемого района.

В материалах из Токсанбая выделены и кости муфлона. В современной фауне Казахстана это животное встречается только на западном Устюрте и Мангышлаке, однако его ископаемые остатки в рассматриваемом ареале не были обнаружены.

Значительное количество примордиальных костей, образующихся из хрящевых зачатков на различных стадиях беременности, говорит с том, что жители поселения практиковали охоту в зимнее время на беременных самок.

Очень мало костей, принадлежавших крупному быку и лошади. Кости лошади происходят из разных слоев и констатировать их принадлежность к домашним или диким животным пока не представляется возможным.

Изучение остеологического материала показало, что жители поселения употребляли в пищу мясо диких животных - верблюда, сайги, кулана, устюртского муфлона, джейрана.
Кроме того, на поселении зафиксированы кости волка, лисицы, корсака, грызунов.

Насыщенность многометровых культурны с слоев поселения остеологическим материалом свидетельствует, что пастушеское скотоводство, и прежде всего охота, связанная с сезонной миграцией промысловых животных, составляли основу хозяйственной деятельности населения Устюрта в эпоху бронзы. Этому способствовали и благоприятные природно-ландшафтные климатические условия северо-восточного Прикаспия. Расположенные во внутренних районах Устюрта долговременные поселения были основаны населением, ориентированным на хозяйство потребляющего типа. Оседлые охотники прекрасно адаптировались к суровым природно-климатическим условиям региона.

Почвоведы с большой степенью вероятности характеризуют биоклиматические условия почвообразования того периода как близкие к современным, отличающиеся высокой степенью аридности. По данным С.К. Камалова, на сезонных пастбищах плато Устюрт произрастает более 400 видов растений. При рациональном использовании эти пастбища могут обеспечить кормами круглогодично до 4 млн. голов мелкого рогатого скота.

Труднодоступность плато Устюрт и непосредственно прилегающих к нему территории, их удаленность от известных центров формирования древнейших культур, безусловно, предопределили яркое своеобразие токсанбайско- го культурного феномена.

Период наиболее интенсивного обживания поселений Токсанбай, Айтман, Манайсор I, 11, III характеризуется и вовлечением значительной части населения севера Евразии в сложный процесс культурогенеза. Очевидно существование обширных контактов создателей протогорода Токсанбай эпохи палеометалла на Устюрте с поволжско-уральским регионом, лесостепной и степной зонами и северным При- каспием, а также с ближневосточными очагами цивилизации.

В 2006 г. в одном из жилищ поселения Токсанбай, предположительно культово-ритуального назначения, были найдены два костяных изделия, которые оказались щитковыми псали- ями. Как известно, псалии являлись детальк конской узды и предназначались для жесткого управления лошадью, запряженной в двухко лесную дышловую колесницу. Это транспорт ное средство широко использовалось в брон зовом веке для ведения боевых действий и на охоте, а также во время различных церемонно, в ритуально-обрядовой практике, в частност при погребении персон с особым социальным статусом.
Зоологи допускают, что эти псалии могли быть изготовлены из тазовой кости лошади или дикого верблюда, в частности из крыла подвздошной либо седалищной кости.

Щиток одного из псалиев имеет форму уссеченного диска или эллипса (иногда их называют сегментовидными) с выделенной высокой треугольной планкой. На краях планки вырезаны выступы (один обломан), как полагают, для крепления псалия шнуром-петлей к ремню оголовья. На щитке псалия с небольшим смещением просверлено так называемое центральное, или трензельное, отверстие подовальной формы, на котором сохранились следы эксплуатационной заполировки. На внутренней стороне псалия, ближе к нижнему краю имеются два монолитных со щитком сосцевидных шипа. На последней стадии эксплуатации шипы оказались разновеликими, вследствие чего оказывали неодинаковое давление на углы рта лошади. Возможно, изначально они имели одинаковые величины. Окончания шипов округлены и заполированы.

На поврежденной планке псалия просверлены три равные по диаметру отверстия. В одном отверстии сохранился изготовленный из зуба животного штифт для жесткого крепления псалия на ремень оголовья. Не исключено, что в третьем отверстии также был штифт, использовавшийся в качестве дополнительного шипа. С помощью этих малых отверстий псалии крепились, возможно, к основному, так называемому суголовному, ремню. Однако некоторые исследователи считают, что такие псалии фиксировали на капсуле (капцуге), т.е. на ремне вокруг морды, называемом в народе
нахрапным.

Второй псалий, найденный рядом, по основным морфологическим признакам близок первому и относится к типу щитковых, но у него нет монолитных со щитком шипов. По бокам большого центрального отверстия с подпрямоугольными очетаниями на щитке просверлены еще два дополнительных отверстия, которые, возможно, имеют вторичное происхождение. Треугольная планка с боковыми выступами (частично утраченными) и с тремя отверстиями утончена почти на половину пластины -заготовки, вплоть до губчатого слоя, по сравнению с толщиной щитка псалия. Следы потертости от ремней слабо заметны.

Оба псалия выполнены с большим мастерством, тщательно обработаны с помощью абразива. Края щитков аккуратно сглажены в одной манере. Близкая конфигурация щитков с треугольными планками и других элементов конструкции, одинаковые параметры изделий и схожие технологические приемы обработки кости позволяют предположить, что оба псалия изготовлены одним мастером. Вполне возможно, что найденные вместе псалии являлись принадлежностями одного уздечного набора. Существует экспериментально обоснованное мнение, что мягкие удила (грызла) изготавливали из скрученных волосяных или шерстяных ниток. Они крепились к основной части конструкции узды - суголовному ремню, проходя через центральное отверстие щитка псалия. Через трензельное отверстие на щитке псалия пропускали также длинные ремни-вожжи, которые составляли первичное звено в механизме дистанционной передачи силовой команды о развороте от возничего, стоящего на платформе колесницы.
Псалии являются особо информативным и надежным культурно-хронологическим маркером в исследовании актуальных проблем бронзового века. Поэтому находка пары этих замечательных изделий в пространстве арало-каспийских степей, в значительном удалении от основных очагов их распространения - волжско-донских степей, южного Приуралья, бассейна р. Илек, да еще на полу жилища со сложной конструкцией и своеобразным архитектурно-планировочным обликом, в совокупности с редким фаунистическим комплексом и множеством археологических артефактов, имеет особую ценность. Такого типа щитковые псалии употреблялись, по существующим в настоящее время представлениям, в 18- 16 вв. до н.э.

Почти все псалии этого периода происходят из погребений и соотносятся, по мнению большинства исследователей, с колесничим комплексом. Под колесничим комплексом подразумеваются не только особенности и структуры функционировавших в то время этнополитических образований, уровень их технико-технологических достижений, но и глобальные этносоциокультурные изменения, вызванные разнонаправленными миграционными процессами первой четверти 2 тыс. до н.э. и охватившие значительную часть Евразийского континента.

В гуще обозначенных явлений находились пароконные двухколесные (со спицами) колесницы, созданные на базе повозок с четырьмя или двумя дисковидными колесами.

Пароконная колесница, эффективность управления которой достигалась с помощью костяных (роговых) псалиев, наподобие токсанбайских, - грозная механизированная боевая машина древнего мира, приводившаяся в движение с помощью лошадиной силы. Она эксплуатировалась евразийскими народами на протяжении почти двух тысяч лет, а в рассматриваемый исторический период имела двух членов экипажа - возницу и лучника, которые по происхождению и роду деятельности причислялись, как полагают многие, к особо почитаемой в обществе касте аристократов.

Недаром колесница и возничий воспеты в ведических текстах.

Согласно некоторым данным, в бронзовом веке экипаж боевых колесниц имел защитный панцирь, а стрелок - метательное оружие дистанционного боя - сложный лук и стрелы с крупными кремневыми наконечниками. В культурных слоях поселения Токсанбай разнотипные кремневые наконечники стрел составляют, после изделий из керамики, наиболее репрезентативную категорию находок, что в совокупности с фортификационными системами свидетельствует о значительной милитаризованности населения региона в эпоху бронзы. В то же время эффективность применения пароконных колесниц в боевых действиях на плато Устюрт, где рельеф характеризуется крайней пересеченностью, видимо, была невелика. Учитывая возможные поломки, особенно деревянных колес и спиц, скудность запасов древесины, используемой для соответствующих ремонтных работ, дороговизну обслуживания и другие факторы, можно предположить малочисленность боевых колесниц в составе воинских подразделений у населения бронзового века.

Последние исследования на поселении Токсанбай показали, что древнее население плато Устюрт еще в начале 2 тыс. до н.э. было вовлечено в орбиту глобальных историко-культурных и военно-политических процессов континентального масштаба и имело непосредственное отношение к созданию новых культурных комплексов, хозяйственных типов и этнических конгломератов.

Таким образом, материалы поселения указывают на сложный многокомпонентный характер культуры населения, оставившего его, свидетельствуют о неоднородном составе его обитателей, длительности проживания в нем.

Во второй половине 3-первой половине 2 тыс. до н.э. устюртский регион предстает как густонаселенный, что дает возможность говорить об очаге культуры эпохи палеометалла. Археологические материалы подтверждают сложность протекания историко-культурных процессов на этой территории и прямую их зависимость от степени адаптации к природноклиматическим факторам, предопределившим своеобразие памятников в целом. Исследование их положило начало заполнению хронологического вакуума и знаменовало собой прорыв в изучении древнейшего прошлого Устюрта.

В это время пустынные и полупустынные области восточного Прикаспия и Устюрта являлись территорией контактов мира евразийских степей с оседло-земледельческими цивилизациями. Трудно переоценить роль и значение открытого археологами очага культур эпохи энеолита-бронзы в изучении механизма миграций и процессов культурных взаимовлияний.

Культово-погребальные комплексы

Археологический объект, о котором речь пойдет ниже, был зафиксирован еще в 1998 г. в результате разведочно-поисковых работ в местности Улькенкудук в окрестностях средневекового культово-погребального комплекса Шопан-ата. Здесь были найдены остатки двух каменных гробниц. Но исследовательские работы состоялись только в 2005 г.

Первое захоронение представляло собой остатки круглой почти целиком разобранной ограды из камня диаметром 6 м. Внутри ограды располагалась могила необычной формы. Ее стенки были обложены вертикально установленными плитами (всего их 12). В плане могила в точности повторяла форму яйца. На уровне современной поверхности яма была закрыта большими плитами. Под этими плитами на глубине 70 см был расчищен скелет человека. Возможно, это взрослый мужчина, но точно это можно установить только после серьезного антропологического исследования, так как кости черепа оказались сильно повреждены провалившимся в могилу камнем. Умерший находился в необычной позе - скорченно на боку, словно свернулся калачиком. Грудная клетка обращена к земле, а голова как бы вдавлена в плечи. Складывается впечатление, что умерший едва поместился в могиле. Головой он ориентирован строго на восток. За спиной находился небольшой глиняный сосуд, накрытый ребрами некрупного животного.

Намного сложнее оказались устройство надмогильного сооружения и погребальный обряд во втором захоронении. Уже в первый день раскопок стала понятна важная деталь устройства сооружения: захоронение окружала круглая ограда диаметром 10 м, от которой сохранился фундамент из крупных камней. Сама стена упала наружу. Каково было наше удивление, когда стало ясно, что стеновая кладка упала в широкий ров, опоясывавший ограду по периметру. Ширина рва составляет 3 м, глубина 1 м. В ходе тщательной разборки каменных завалов была установлена первоначальная высота стены - 1,5 м. Внутри каменной ограды распо лагалось еще одно сооружение, которое на мо мент раскопок сохранилось не полностью. Нс поверхности после расчистки обозначилась каменная кладка из крупных плит в виде кольщ диаметром 2,6-2,7 м. Все пространство между кладкой и фундаментом ограды было заполнено слоем песка, обильно перемешанного с костровой золой. Здесь же встречались небольшие кусочки древесного угля от веток саксаула. С северо-западной стороны от кладки под зольным песком располагался обширный слой прокаленного песка.

В ходе дальнейших раскопок выяснилось, что кольцевидная кладка - это фундамент достаточно высокого купольного перекрытия, которое не сохранилось. Фундамент был заглублен на 1 м и использован в качестве могильной ямы-цисты (яма, стенки которой облицованы каменной кладкой). Интересно, что на уровне дна могилы каменная кладка имела очертания не крута, а опять же яйца. В пользу первоначального существования купола над захоронением свидетельствовало несколько особенностей сохранности фундамента. Самые важные из них - каменные кладки имели большое число трещин, указывавших на то, что они испытывали большое давление сверху, а массивные верхние плиты были сдвинуты на внешнюю сторону в момент, когда произошло обрушение предполагаемого свода. Для территории Манкыстау, а может быть и для всей истории кочевников Великой степи это явный и наиболее древний пример возведения купольного перекрытия. Время и люди не пощадили этого сооружения. Сначала оно обрушилось под воздействием естественных факторов, а позже его остатки были разобраны на камень. Состояние остатков фундамента и его заполнение указывали на то, что внутри купольного сооружения и погребальной камеры, как и в пределах ограды, бушевало неистовое пламя.

На дне могильной ямы были расчищены останки человека, предположительно престарелой женщины, которая была погребена на левом боку в сильно скорченной позе. Судя по расположению костей, ноги умершей были связаны, а кисть правой руки, как и в первом захоронении, неестественно загнута. Нижняя часть скелета сильно обгорела. Сверху кости были перекрыты слоем обуглившихся веток саксаула и травы, которые в погребальном обряде играли роль решетчатого перекрытия над могилой. На эту решетку был установлен один глиняный сосуд с жертвенным напитком. На уровне фундамента свода погребальная камера была закрыта массивными каменными плитами. В процессе горения каменное перекрытие не выдержало высокой температуры и упало на дно могилы, на более чем три тысячи лет законсервировав и человеческие останки, и одну из тайн Великого прошлого.

Можно достаточно долго рассуждать о смысле этих захоронений. Думаем, что разгадка этой тайны кроется в нашем понимании с необычной яйцевидной формы могильных ям, ведь археологические исследования на территории евразийских степей не выявили ничего подобного. А это значит, что на Манкыстау зафиксирован уникальный погребальный обряд. По всей вероятности, такая форма придана могиле не случайно. Откройте любой мифологический словарь, и вы сразу столкнетесь с понятием Мировое или Космическое яйцо, бытовавшим в мифопоэтическом творчестве многих народов мира. Этот объект фигурирует в мифах о сотворении мира, происхождении космоса из хаоса. Подобные мифы ученые называют космогоническими. Во многих мифопоэтических традициях известен образ мирового яйца, из которого возникает вселенная или некая творческая сила: бог-творец, культурный герой-демиург, иногда род людской. Наиболее распространен сюжет о происхождении неба и земли или солнца из верхней и нижней половинок яйца. Несомненно, в погребальном обряде Улькенкудука запечатлен один из сюжетов этих мифов - опосредованное происхождение человека из мирового яйца. Опять же мифология помогла прояснить смысловое содержание второго захоронения, более сложным обрядом погребения. Ведь мифология - это отдельные страницы и клочки разорванной книги нашей первобытной духовности. Несмотря на свою древность, мифы не оставались неизменными. На разных исторических этапах они подвергались редакции в соответствии с политическими, экономическими, социальными и духовными требованиями общества. В результате первоначальные представления стирались, но в разных обществах в разной степени. Как символ мироздания Мировое яйцо существовало практически у всех народов мира. Этот образ известен у народов Австралии и стран Африки, Финляндии и Индии, Ирана и Китая, Древнего Египта и у древних славян. Общая идея о сотворении мира из яйца сохранялась длительное время (современные пасхальные яйца), утрачивая первоначальные детали. Кажется, невозможно понять по прошествии несколько тысячелетий, как представлял себе далекий

пращур модель мироздания. Но рассматривая воедино народы, территории, времена и мифы, можно приблизиться к ее постижению. Взяв за основу главный сюжет о расколовшемся яйце, исследователи наполняли его разными элементами «яичной» мифопоэтики. Такой путь познания выявил следующий миф.
В очень далекие времена, настолько далекие, что никто из смертных не может себе представить, не было ничего, только Великая пустота, именуемая Хаосом, бескрайняя, как Космический Океан. Над Космическим Океаном пролетало Божественное Начало в облике птицы, может быть утки. Летела утка да обронила яйцо мироздания - воплощение будущей жизни. Утонуло бы оно, но космические воды породили Вселенский огонь, который окружил яйцо жарким пламенем, согрел, а чтобы оно не утонуло, осушил океанское дно и сотворил остров. Когда пришло время, яйцо раскололось на две половинки. Яичный желток стал все согревающим светилом - Солнцем. Из верхней j половинки возник небесный свод, олицетворяющий мужское начало, а из нижней - земляная твердь, символизирующая женское начало. Так появились наши далекие мифические первопредки - Мать-Земля и Отец-Небо. Небо в порыве Великой Любви оплодотворило Землю, которая и дала начало всему живому - растениям, животным, рыбам, птицам и людям. Это и есть величественная эпоха первотворения или мифическое время, начало всего.

Конечно, звучит, как сказка! Но тогда зачем на Пасху православные христиане красят яйца именно в красный цвет и обязательно разбивают их? В северо-западной Африке на свадьбах тоже разбивали яйца, а в Иране во время празднования Новруза бились яйцами, окрашенными в красный цвет. Не соответствует ли это сказке, где расколовшееся яйцо является древнейшим символом начала пространства, времени и жизни, а его красный цвет указывает на огненную стихию, которая помогла Великому сотворению?

Самое удивительное, что эта «сказка» материализовалась на Улькенкудуке. Не подгоняя миф под памятник, ученые попытались связать полученную модель с устройством и обрядом захоронения в этом сооружении и нашли очень много общего. Захоронение человека произведено в могиле в форме яйца, над которой возведен каменный свод в виде половинки яйца. Пытаясь понять, почему каменные стенки могильной ямы-цисты второго захоронения имели уклон на внешнюю сторону, мы осуществили графический разрез конструкции предполагаемого купола, при этом опять-таки проступили очертания яйца в продольном разрезе узким концом верх. С этого момента стало ясно, что ров вокруг всего сооружения - это символ воды, окружавшей остров. В момент совершения церемонии ров непременно должен быть наполнен водой. На острове стоит яйцо, объятое языками гигантского костра. Внутри яйца тоже бушует неистовое пламя. А не символ ли это солнечного огня? И, наконец, как высшее проявлении жизни — Человек в позе зародыша в чреве Великой Матери-Земли, да еще пожираемый огнем. Так и хочется сказать о единении человеческой сущности и дневного светила. И это совпадение - не единственное.

Еще в 1990 г. недалеко от местности Сак- какудук были раскопаны остатки каменной гробницы, датированной радиоуглеродным методом 13 в. до н.э. Ее главной особенностью было присутствие большого количества огня при погребальной церемонии. Гробница имела форму круга диаметром 10 м, в центре которого был установлен каменный ящик-платформа неправильной четырехугольной формы. Умерший был погребен в скорченной позе на левом боку головой на восток. Могилу перекрывала массивная каменная плита. Пространство между ящиком и кольцевидной оградой было заполнено большим количеством хвороста, уложенного радиально. В плане хорошо видно, что умерший располагался как бы в центре колеса с большим количеством спиц. Поверх хвороста было сложено ложнокупольнос перекрытие. Окончанием погребальной церемонии стало грандиозное пожарище, уничтожившее эту постройку. В то время мы были далеки от конечного осмысления этого памятника. Лишь исследования 2005 г. позволили провести очень весомые параллели в символике саккакудукс- кой и улькенкудукской гробниц.

С огненно-солнечной символикой на Ман- кыстау связан еще один необычный памятник. В 1993 г. на территории областного центра были завершены исследования могильника позднего бронзового века (конец 2 тыс. до н.э.). Помимо остатков двух каменных гробниц и жертвенника археологи нашли здесь обломки трех каменных стел, имевших точные астрономические привязки. Две стелы и одна гробница были установлены по линии восхода солнца в период весенне-осеннего равноденствия- третья стела и другая гробница образовывал линию с точной ориентацией на запад. В свои очередь, плоскости стел отмечали направления юг-север, восток-запад и восход солнца 22 декабря - в день зимнего солнцестояния. Вблизи стел были обнаружены следы жертвенных костров.

Актауский могильник стал неоспоримьц свидетельством соотношения природных ритмов Земли с хозяйственными нуждами первых кочевников Манкыстау. Речь идет о находке примитивной обсерватории, позволявшей вести счет времени по солнечному календарю. Исследователи полагают, что переход к солнечному календарю был обусловлен появлением в конце каменного века земледелия и скотоводства, подчиненным природным ритмам солнечного года. Наблюдения людей за природными явлениями позволили выявить закономерности между сменой теплых и холодных сезонов года, продолжительностью светлого времени суток и местом восхода солнца над линией горизонта. По продолжительности светового дня солнечный год был поделен на четыре равных отрезка времени, в основном соответствующих природным сезонам. Самый короткий зимний день приходился на 22 декабря (день зимнего солнцестояния), самый продолжительный летний день соответствовал 22 июня (день летнего солнцестояния), а время, когда день равнялся ночи, определялось 22 марта и 22 сентября (дни весеннего и осеннего равноденствия). В день весенне-осеннего равноденствия солнце вставало точно на востоке, после чего его восход плавно смещался в левую сторону на 23,5 градуса, к летнему солнцестоянию и на 23,5 градуса в правую сторону, к зимнему солнцестоянию. Если в лунном году считали смены фаз луны, то в солнечном наблюдали за смещением солнца на восходе относительно недвижимых ориентиров. Ими могли быть как природные объекты (высокое дерево, гора), так и сотворенные руками человека.

Однако Актауский могильник дал гораздо больше, чем остатки годовых солнечных часов. Здесь слились в целостную картину представления древнейших кочевников о тесной связи жизни - смерти человека с бессмертным циклом Солнечного божества и вечно возрождающегося мира. Иначе чем объяснить связь ритуально нечистых мест последнего упокоения с помыслами живых? Почему именно среди мертвых следовало наблюдать рождение нового Солнца? Не исключено, что смерть человека представлялась как очередной повторяющийся жизненный цикл, тесно взаимосвязанный с огненной стихией, - сотворение человека не обошлось без Великого Огня.

Допустим, эта цепочка рассуждений верна. Но зачем такие сложности, чтобы похоронить человека? И как иллюстрация идеи мироздания была связана с путешествием души в подземное царство? Давайте еще раз обратимся к реконструкции погребального обряда Уль- кенкудука. Жил человек, но пришло время завершить свой земной путь. Его укладывают в могилу - Землю-мать, сотворенную из нижней половинки яйца. Могилу закрывают каменным куполом, имитирующим верхнюю часть яйца как символ Неба-отца. Произошло удивительное: Землю и Небо соединили в первозданное Яйцо мироздания. Яйцо, согреваемое Вселенским огнем, поместили на остров, окруженный водами великого Космического Океана! Что получилось? Миф о сотворении мира наоборот! Люди этим действом попытались все вернуть к началу времен, разумеется, не все сущее, а только одного человека - умершую женщину. Зачем?

Социальный статус женщины древних кочевников был не простым. Конец бронзового века - это время, когда главенствующую роль в обществе переходит к мужчине. Однако женщина еще не утратила своего высокого предназначения. Она остается традиционным хранителем навыков скотоводства и домашнего очага, на ней лежит забота о продолжениг рода и воспитании детей. Несмотря на патриархальность общественного уклада кочевого сообщества, личность женщины господствует в вопросах духовного начала. Ей принадлежит первенство в общении с духами природы, проведении ритуалов и жертвоприношений.

Погребальный обряд улькенкудукских захоронений позволяет предположить, что похороненные здесь люди могли иметь отношение к оккультной стороне духовной жизни. Роль жрецов и шаманов в древнем обществе всегда была очень велика: от элементарного це- лительства до прорицательства. Они являлись хранителями Великих знаний и мудрости. Их необычайные способности в части энергетического воздействия, общения с потусторонними мирами, перемещений в пространстве и времени возносили их жизненный путь на уровень святости. В те далекие времена жрецов и шаманов уважали и одновременно боялись, даже после смерти.

Любых мертвых, вернее их души, боялись и предпринимали массу предосторожностей, чтобы не навлечь беду на живых. Даже сейчас, следуя этому пережитку, мы выносим покойника из дома ногами вперед, чтобы его душа не нашла обратной дороги. А в древности в целях предосторожности умершему могли отрубить ступни ног, прибить его тело гвоздями к гробу, положить на могилу тяжелую каменную крышку и даже вбить в грудь осиновый кол.

На Улькенкудуке удивляет полная противоположность обрядов захоронения. В первом погребении все было сделано для нового возрождения умершего: простое яйцо, в которое помещен человеческий зародыш, и ограда, отделявшая мир живых от мира мертвых. Во втором же женщину похоронили без какой-либо возможности к возвращению. Ей даже связали ноги и отправили в самое начало сущего. Но и это еще не все. Над телом умершей соорудили деревянное перекрытие, поверх которого поставили жертвенный горшок. Почему именно дерево использовалось в обряде, в какой-то степени понятно. Согласно древним мифам, Мировое дерево олицетворяло Ось вселенной, которая делила мир на три части: мир небесный, мир земной и мир подземный. Корни дерева сопоставлялись с царством мертвых. Возможно, дерево в могильной яме символизирует мир теней. Но почему из него сделано промежуточное перекрытие? Немного выше уложены каменные плиты, закрывавшие могилу, над которой, в свою очередь, был возведен каменный свод на глиняном растворе. А что если зеркальная иллюстрация мифа о сотворения мира на Улькенкудуке играла и прикладную роль? Деревянное и каменное перекрытия, каменный купол, стена огня, каменная стена ограды, ров и, наконец, вал вокруг рва могли служить символическими преградами. Не случайно одной из главных функций круга как геометрического символа в мифологии является отделение космического пространства от хаоса. В ритуальных моделях он разграничивал пространство на «чистое» и «нечистое», контролируемое соответственно силами Добра и Зла. Удивительно, что таких преград в улькенкудукской гробнице оказалось семь. Это сакральное число является символом космической целостности, вобравшей всю сумму вертикальных и горизонтальных координат вселенной, а именно три сферы вселенной (небо, земля, преисподня) и четыре стороны света.

Множество предосторожностей при захоронении лишь одной престарелой женщины объяснимо, если ее посмертное назначение - Великий хаос. Если же она являлась служительницей темной стороны Мира (куда и вернулась), то в соседней могиле мог быть похоронен служитель светлой стороны - жрец Света. Вероятно, эти люди были погребены единовременно, отражая тем самым два великих неразделимых начала духовности человеческой сущности - Добро и Зло. Не исключено, что подхоранивание к доброму началу злого было продиктовано ритуальной необходимостью. Это еще предстоит выяснить.

Еще в ходе раскопок остатки фундамента каменного сооружения над второй могильной ямой были соотнесены со сводчатым перекрытием в форме половинки яйца, с тем чтобы попытаться восстановить погребальное сооружение. На основе конструкций манкыстаус- ких мавзолеев нового времени, построенных из дикого камня на глинистом растворе, были просчитаны параметры воспроизводимого свода. Улькенкудукский свод возводился также с применением глинистого раствора - его обожженные кусочки постоянно встречались в могильном заполнении. При воспроизведении перекрытия было решено не использовать глиняный раствор, а сложить прочный фундамент из тщательно подогнанных камней, а уже с него выводить свод подобранными плитами дикого камня. Расчетная высота купола должна была составлять не менее 2-2,5 м. Удалось выдержать высоту свода в форме половинки яйца в 2 метра при диаметре фундамента 2,4 м. Затем восстановили каменную ограду. Применялся только камень, извлеченный из заполнения рва. Плиты устанавливали согласно их первоначальному положению в стене-ограде, что помогло разобраться с ее устройством. Стена была двухрядной, так называемого панцирного типа. С внешней стороны ее выкладывали крупными плитами, с внутренней - более мелкими камнями, а пространство между рядами заполняли песком. Археологи сумели восстановить стену на высоту 0,8 м при диаметре 10 м. Получилась на удивление прочная конструкция.

В процессе восстановления стены был вы чищен ров вокруг ограды. По подсчетам, npи строительстве погребального сооружени было использовано около 30 кубометров камня и вынуто более 20 кубометров грунта.

Исследования каменных храмов-гробниц Тупкараганского полуострова, датированных ранним железным веком, вызвали к жизни гипотезу, что 2,5 тыс. лет тому назад на территории Манкыстау и Устюрта существовали собственные развитые традиции возведения сооружений из камня. Но предполагалось, что корнями они уходят в бронзовый век. Каково же было удивление ученых, когда на Улькенкудуке они не увидели этих истоков! Здесь древние скотоводы уже умели строить купола, знали принципы возведения двухрядной кладки с бутовым наполнением и применяли подработку плоскостей камня. Последняя очень ярко прослеживается на поверхности некоторых камней. Подработку осуществляли инструментом с поперечным бронзовым лезвием шириной 4-4,5 см, подобным современным долотам-шапашотам. Последние до настоящих дней используются местными мастерами-каменотесами с той лишь разницей, что их лезвие изготовлено из стали. Значит, история возникновения купольной архитектуры на Манкыстауской земле еще более древняя.

 

Всадники арало-каспийских степей

В конце 2 тыс. до н.э. многие народы значительной части великого пояса евразийских степей переходят к новой, гибкой системе хозяйственной деятельности, сущность которой определяется в науке понятием кочевое скотоводство.
В это время на огромных пространствах степной и лесостепной Евразии происходили события, на многие века определившие исторические судьбы множества народов, в том числе и населявших территорию современного Казахстана. Одной из важнейших причин этого послужило глобальное изменение климата, затронувшее большую часть континента. Прежний аридный (сухой, жаркий) климат в течение сравнительно непродолжительного промежутка времени сменился более влажным, умеренно-теплым. Рост количества осадков привел к улучшению экологической обстановки в прежде пустынных и полупустынных районах Средней Азии и Казахстана, Нижнего Поволжья и Южного Урала, что, в свою очередь, создало значительно более благоприятные условия для жизнедеятельности человеке Так, увеличение травостоя и обводненности степей давало возможность практически Kpyглогодично обеспечивать кормом большие массы домашних животных.

Древние обитатели степей сумели хорошо приспособиться к изменившимся условиям, создав идеально сбалансированную и достаточно эффективную систему хозяйствования.

Кочевое скотоводство позволило значительно увеличить поголовье скота, сведя к минимуму трудовые затраты на его содержание. До этого времени огромные табуны лошадей, отары овец, стада крупного рогатого скота и верблюдов составляли основное богатство кочевников, давая им все необходимое для жизни: мясо, жир, молоко и продукты его переработки, а также сырье для домашних промыслов: кожу, шерсть, рог, кость. Сформировавшийся более 3 тыс. лет назад кочевнический хозяйственно-бытовой комплекс оказался столь эффективным, что с минимальными изменениями в ходе естественного развития просуществовал вплоть до этнографической современности.

Эпоха раннего железного века для степей Казахстана начинается, по нынешним представлениям, с 9-8 вв. до н.э. В технологическом плане это время нового индустриального цикла, связанного с развитием металлургического производства и появлением в быту древних кочевников железных изделий, хотя на начальном этапе подавляющая часть продукции изготавливалась из бронзы. Именно металл предопределил направление промышленного, хозяйственного и культурного развития всех народов Земли. Железо настолько прочно вошло в наш обиход, что мы, продолжая жить в железном веке, не задумываемся о роли этого металла в судьбах целых поколений.

На территории Арало-Каспия изучено около 20 памятников раннего железного века. Это погребально-поминальные комплексы, храмы- святилища, часть которых самобытна и просто уникальна.

Могильник Беиттобе

В прибрежной полосе северо-восточной оконечности полуострова Бузачи на раздутой ветром песчаной дюне были обнаружены остатки 13 захоронений, большая часть которых сильно разрушена и разграблена в наше время. Могильник состоял из двух рядов могил. По некоторым фрагментарно сохранившимся погребениям установлено, что умерших хоронили в вытянутом положении на спине, головой на юго-восток в могилах глубиной до 2 м. В путешествии в загробный мир умерших сопровождали оружие (кинжал, наборы стрел), хозяйственньи предметы (ножи, шилья, веретена, точильные камни), украшения, куски мяса, вероятно ба ранины, тушки птиц и глиняная посуда с на питками. Интересной находкой из могильника является железный кинжал, который в момен погребения умершего был сломан пополал Его длина составила 48 см. Кинжал имел узкий обоюдоострый клинок, короткую рукоять, оканчивающуюся навершием в виде короткого бруска. Клинок отделен от рукояти перекрестием в виде бабочки. Этот признак характерен для холодного оружия периода 6-5 вв. до н. в. Кинжал располагался у правого бедра умершего вместе с оселком - специально изготовленным точильным камнем.

Могильник Иманкара

расположился на горе (протяженность - 2000 м, высота над уровнем моря - 200 м), трапециевидный силуэт которой одиноко возвышается над степным простором северо-восточного Устюрта и просматривается на десятки километров. Она, вероятно, издревле служила естественным ориентиром на военном и трансконтинентальном караванном пути и являлась местом культового почитания, ассоциируясь в мифологическом мышлении древних людей с организованным пространством (мировой горой).

Памятники расположены несколькими компактными группами и различаются по культурно-хронологическим признакам. Здесь отмечены более сложные по конструкции и крупные по размерам курганы с «усами», образованными системами примыкающих друг к другу грядой, их культурно-историческая принадлежность и хронологические рамки существования до сих пор вызывают споры.

Процесс возведения одного из раскопанных курганов могильника Иманкара реконструируется нами следующим образом. Первоначально была подготовлена погребальная камера подпрямоугольной в плане формы, с закругленными углами и с широтной ориентацией, для двух усопших - мужчины и женщины. На дно могилы положили тело мужчины, вытянутое, на спине, головой на запад, слева - тело женщины, причем правую ее руку поместили поверх левой руки мужчины. Согласно ритуалу и в соответствии с прижизненным статусом, покойникам, перешедшим в инобытие, было определено следующее имущество: мужчине - 19 стрел с бронзовыми наконечниками в колчане, костяная трубочка; женщине - нидка редких по сочетанию красок и форм стеклянных бус. Жертвенная доля умерших (или божества, которому покойники должны ее передать) - овца, разрубленная пополам, с удаленными копытами; задняя часть животного положена в изголовье мужчины, вдоль западной стенки могилы, передняя часть - на конечности ног женщины, у восточной стенки. Вокруг могилы (после заполнения ее землей и камнями) возведена овальная в плане ограда из вертикально врытых в два-три ряда плит. Ограда изнутри заполнена установленными на ребро и слегка наклоненными к середине сооружения плитами, а снаружи опоясана несколькими слоями камней. Верхний слой камней уложен с напуском, в елочку, нижние камни опущены в неглубокую канаву. Затем наземное сооружение забутовывали мелкими камнями, покрывали панцирными плитами и, возможно, засыпали землей. Последним актом строительства, по-видимому, являлось укрепление абриса кургана крепидой из плашмя положенных камней.

Погребальная практика древних кочевников допускала многократное использование уже возведенного кургана для захоронения новых умерших. Рассматриваемый курган, предположительно, еще трижды был использован для этих целей, но в разных вариациях.

Анализ вещей из раскопанных курганов дает основание датировать их 5 в. до н.э.

Погребально-поминальный комплекс Дыкылтас

на полуострове Тупкараган Манкыстауской области был исследован в 1992- 1993 гг. Его центральное сооружение представляло собой сложную в архитектурном отношении постройку из каменных плит разной формы и размеров, заключенную в кольцо-крепиду из массивных известняковых блоков. Блоки были уложены на древнюю дневную поверхность в один слой, образовав кольцо диаметром 11 м. От южного участка крепиды на север, в центр конструкции, вел короткий дромос шириной 1,3 м. Дромос был устроен из плит, стоящих на ребре и уложенных плашмя в виде кладки. Само сооружение прямоугольно-трапециевидной в плане формы построено из вкопанных в грунт известияковых плит. Дромос вел в центр сооружения, где, очевидно, была установлена каменная стела и находился жертвенник - овальная каменная плита с углублением. К западу, востоку и северу от центра сооружения крестообразно расходились три погребальные камеры, отделенные друг от друга четырьмя симметрично расположенными жертвенно-поминальными ящиками небольших размеров. И погребальные камеры, и жертвенно-поминальные ящики были сооружены из стоящих вертикально на ребре каменных плит и имели плоское дно из таких же плит. Пространство между стенками центрального погребального сооружения и внутренним фасом кольца-крепиды было забутовано необработанными известняковыми плитами, лежавшими в 1-4 слоя «чешуеобразно». Наружная поверхность данной забутовки понижалась от центра конструкции к ее периферии.

Все три погребальные камеры центрального сооружения оказались потревоженными грабителями. В их заполнении помимо разрозненных костей 25-30 индивидуумов разного пола и возраста обнаружено значительное количество разнообразных предметов. Человеческие останки лишь в нижней части заполнения камер сохранились в анатомическом порядке; судя по ним, большинство погребенных было ориентировано головой на юг или юго-запад. Потревоженность останков не позволяет установить, всегда ли в камеру помещали именно тела умерших, а не их кости, прошедшие специальную обработку. Также неясно, имели ли камеры каменное перекрытие изначально или же некоторое время они стояли открытыми сверху, напоминая зороастрийские дахмы. В то же время сохранность костного материала и его многочисленность свидетельствуют, скорее, в пользу того, что камеры после совершения в них захоронений изолировались сверху, то есть имели перекрытия, защищавшие человеческие останки от хищников.

Среди обнаруженных в камерах предметов находилось оружие (бронзовые и железные наконечники стрел, колчанный крюк, железные мечи), орудия труда (пряслица, иглы, железные шилья и ножи, костяной игольник, каменные оселки), украшения и предметы туалета (височные подвески из плакированной золотом бронзы, бронзовые зеркала, бусы из гешира, пасты, камня и стекла), бытовые изделия (железные пряжки и наконечники ремней, керамическая посуда, терочники), культовые предметы (глиняные и каменные курильницы, вотивные сосуды, амулеты, колокольчики). Особого внимания заслуживает полый костяной цилиндр - трубочка, квалифицируемая как игольница. Отдельные элементы выгравированного на ней орнамента напоминают простейшие там- гообразные знаки, применявшиеся сарматами, юечжами и некоторыми другими народами Евразии эпохи раннего железа.

Внутри центрального погребального сооружения, в четырех жертвенно-поминальных ящиках, примыкавших к погребальным камерам, обнаружены немногочисленные следь тризны: кости мелкого рогатого скота, зубы лошадей, фрагменты керамики и металлические изделий. Не исключено, что и погребальные, жертвенно-поминальные ящики-камеры пер воначально имели плоское каменное перекрытие, разрушенное при ограблении.

Снаружи к южному и восточному фасае крепиды центрального погребального сооружения примыкали две полукруглые каменньи выкладки со следами сильного огня.

Заметим, что внутри восточной выкладки в мощном слое золы зафиксирована предна меренно положенная баранья лопатка, обычно используемая прорицателями, шаманами в качестве магического средства предсказания событий, в некоторых исключительш важных ситуациях и во время ритуально-обрядовых действий.

Анализ инвентаря и погребального обряда позволяет говорить о двухслойности этого памятника. Как законченный и единый комплекс с четко регламентированной системой взаимосвязей между составными частями, со сложной семантикой и особым семиотическим статусом он сложился в 4 в. до н.э., однако через небольшой промежуток времени, исчерпав свои возможности, перестает функционировать как поминально-погребальный объект.

В середине 3 в. н. э. происходит его внезапное кратковременное возрождение, что подтверждается радиоуглеродным анализом костных остатков из погребальной камеры 2 и небольшим набором вещей - железными трехлопастными наконечниками стрел, пряжками, станковой керамической посудой.

В отличие от населения 4 в. до н.э. поздние жители региона практиковали обряд полного трупоположения. Для подзахоронений они использовали восточную и северную камеры сильно потревожив при этом останки умерших в 4 в. до н.э. Погребенных укладывали на спину, головами на Ю и ЮЮЗ и перекрывали небольшими плоскими плитами.

Изучение найденных человеческих останков выявило, что кочевники данного региона в антропологическом отношении являлись в основном европеоидами, но с ярко выраженной монголоидной примесью. Это подтверждает вывод о сложности процесса формирования новых степных этносов. Антропологическая реконструкция по черепу одного из погребенных мужчин позволила воссоздать образ реального человека, жившего в 3 в. н.э.

Помимо жертвенников-поминальников в состав рассматриваемого комплекса входили и каменные стелы, изготовленные из местного пористого известняка - ракушечника. Почти все стелы к моменту исследования оказались повалены и разбиты, обнаруженные фрагменты находились в местах их первоначальной установки либо в непосредственной близости от них. В некоторых случаях рядом со стелами фиксировались следы ям с немногочисленными камнями забутовки.

Располагались стелы на расстоянии 40-1100 м от главного погребального комплекса Дыкылтаса, преимущественно к югу и северо-востоку от него. Самая большая стела имеет высоту 2,4 м; ее верхняя часть асимметрична и очертаниями напоминает морду животного. Верхняя часть условной левой грани стелы гладко затесана и выглядит как контррельефная прямоугольная фигура. На ней гравировкой обозначены два полукольца, но, возможно, первоначально это были изображения двух колец.

К сожалению, время нанесения этих знаков на стелы пока определить не удается. Вполне вероятно, что оно не совпадает со временем создания стел. Обновление древних памятников через значительный промежуток времени путем графического маркирования (нанесения изображений или знаков) широко практиковалось у многих кочевых и полукочевых народов Евразии, имевших собственные системы тамгообразных знаков. Подобный опыт в евразийских степях получил распространение с сарматского времени.

Стелы комплекса Дыкылтас входят в широкий круг древних памятников, воплощавших общечеловеческую идею структурированной Вселенной и ее центра высшей сакральности. Последний отождествлялся с мировым столбом, деревом, осью, фаллосом, фигурой легендарного первопредка (первочеловека) и т. д. Вертикаль, проходящая, в соответствш с мифологическими концепциями, через вес три зоны упорядоченного мира (мир мертвых - внизу, мир живых - средняя зона, мир богов -вверху), одновременно являлась и посредником, медиатором («лестница в небо»), позво ляющим «путешествовать» в указанные зонь после совершения определенных обрядовы: действий и предписаний. Подобные представ ления зародились в Евразии не позднее эпохи энеолита и в течение тысячелетий воплоща лись в каменных или деревянных изображениях столба, колонны, «лестницы», фаллоса фигуры человека или божества (менгиры, стелы, антропоморфы и т.д.). Совершаемые возле подобных объектов ритуальные действия имели прямое отношение прежде всего к культам умирающей и воскрешающейся природы, циклического времени (годовой цикл), родоначальника-демиурга, мифологических и реальных предков. Полисемантичность каменной стелы как нельзя лучше соответствовала нормам реализации всех указанных представлений; не случайно подобные символы являются почти обязательным элементом древних некрополей (египетские обелиски, эллинские надгробные стелы и т. д.). Прекрасные образцы подобных памятников можно увидеть и на современных кладбищах Кавказа, Закавказья и Центральной Азии. Надгробные стелы в виде прямоугольного в сечении каменного столба, украшенного растительным и геометрическим орнаментом, явно восходят к домусульманской эпохе, воплощая все ту же универсальную идею возрождения природы и человека.

Привлекают своей выразительностью, древней символикой и казахские кулпытасы - явные воплощения антропоморфизирован- ного мирового столба (древа). Изображения растительных побегов и различных предметов, деление рельефными перетяжками на зоны, оформление вершины в виде круга, шара, бутона, головного убора, бесспорно, свидетельствуют о скрытом антропоморфизме данных памятников. На тех же некрополях нередки и собственно антропоморфные надгробия в виде каменных плит с выделенной головой-полукружием над верхной гранью. Сосуществование антропоморфов и кулпытасов свидетельствует, во-первых, о глубокой древности таких памятников, а во-вторых, о семантической эквивалентности данных надгробий.

Стелы Дыкылтаса морфологически (а возможно, и хронологически) наиболее близки центральноазиатским оленным камням и восточноевропейским «киммерийским» стелам. Общим для всех них является саблевидная форма (абрис), восприятие узкой грани в качестве лицевой. Но стелы Дыкылтаса появились позже, чем оленные камни Центральной Азии и «киммерийские» стелы Восточной Европы и Предкавказья. Так, если оленные камни разные исследователи датируют преимущественно в пределах 9-5 вв. до н.э., а «киммерийские» стелы 9 - нач. 7 вв. до н. э., то сочетание общих и специфических элементов на стелах Дыкылтаса позволяет установить их нижнкж дату не ранее 5 в. до н. э.; но более реальной представляется дата 4 в. до н. э. Верхнюю дат\ их бытования определить трудно, возможно это 3-2 вв. до н. э. или даже позже.

Таким образом, стелы Дыкылтаса отражаю поздний этап развития общеевразийской традиции их воздвижения и с этой точки зрения безусловно, связаны с оленными камнями. Рас пространение этой традиции далеко на запа, от основного района бытования оленных кам ней вполне можно связать с миграционным! процессами, активно протекавшими в евразий ском степном поясе во 2-й пол. 1 тыс. до н.э.

Гробница Меретсай 2

Остатки ее зафик сированы по соседству с погребально-поми нальным комплексом Дыкылтас. Гробницг относится к типу коридорных и сохранилас1 на уровне фундаментных кладок стен. В основу сооружения положена четырехугольная погребальная камера, ориентированная по сторонам света, с длинным входным коридором-дромосом с южной стороны. В плане камера имеет неправильную четырехугольную форму (3,25 х 2,7 м): восточная и западная стенки параллельны друг другу, северная стена выпуклая, а южная - вогнутая. Захоронения людей располагались непосредственно на мощенном каменными плитами полу. Обряд погребения установить не удалось, так как гробница неоднократно подвергалась ограблению в древности. Остатки немногочисленного погребального инвентаря относятся к периоду 3-2 вв. до н.э.

Стены погребальной камеры и дромоса сочетают горизонтальную кладку из громоздких вертикально врытых и горизонтально уложенных плит. Стены камеры с внешней стороны по периметру укреплены массивной каменной кладкой шириной 1-1,4 м.

Продольная ось входного коридора имеет отклонение от истинного меридиана к востоку на 18°. Коридор проходного типа соединяет погребальную камеру с внешней стеной сооружения. Его общая длина 3,75 м, ширина на участке южной стенки погребальной камеры 0,7 м.

Погребальную камеру оконтуривают грунтово-каменный пояс и округлая в плане кладка, выполненная в основном крупными продолговатыми плитами в 2-3 ряда. В плане она близка к многоугольнику и имеет средний диаметр 11 м.

Особенности архитектурной конструкции фундамента и его аналогии с конструкциями построек храмового типа Манкыстау и Устюрта, о которых речь пойдет ниже, позволяют сделать вывод, что меретсайская гробница представляла собой сооружение купольного типа с мощной подпорной стеной.

В кладке фундамента подпорной стены гробницы Меретсай 2 было найдено каменное антропоморфное изваяние. Выполненное из массивной известняковой плиты, оно сохранилось полностью, за исключением головы; последняя отбита по линии плеч. На изваянии были рельефно выделены только голова, угловатые плечи и талия. У основания изваяние колоколообразно расширено; один из углов отбит при внедрении блока в кладку стены. На изваянии полурельефом обозначены лежащие под грудью руки с едва заметными пальцами. Грудь плоская. На шее и груди желобком выделено украшение в виде свисающей петли. Габаритные размеры изваяния 110 х 52 х 20 см Задняя его сторона не имеет обработки.

Факт вторичного использования обезглавленного изваяния - в качестве строительного материала - указывает на два важных обсто ятельства: во-первых, изваяние древнее периода строительства гробницы; во-вторых, ее строители не имели отношения к религиозному культу, с которым изваяние было связано Отсюда следует, что строители меретсайской гробницы могли принадлежать к пришлом) населению на территории Манкыстау.

Курганы Аралтобе

расположены в 65 км к северо-востоку от п. Кулсары, в 25 км восточнее с. Аккиизтогай и в 6 км к югу от культово-мемориального комплекса Бекет Ата - Ак- мечеть, на левом берегу реки Эмба. В 1999 г. здесь исследованы три кургана З.Самашевым при поддержке аки мата Атырауской области и лично И.Тасмагамбетова.

Под сложным каменно-земляным наземным сооружением одного из курганов с несомкнутым рвом у основания были выявлены семь погребальных ям. Центральная, самая глубокая камера с южной стороны имела короткий наклонный дромос с вырубленными ступеньками, а на северной посредством полосы-дорожки соединялась с широкой, но неглубокой могилой для коллективного захоронения. С западной стороны последней находилась небольшая узкая камера с воинским погребением. Остальные погребения зафиксированы под полой насыпи, почти на уровне древней поверхности. За исключением одной, все могилы оказались сильно разграбленными. Найдены стандартный набор оружия (мечи, колчан со стрелами, копья) и женские украшения. Особый интерес представляет длинный меч со слабоизогнутым концом, который можно рассматривать как колюще-режущее оружие переходной к сабле формы.

Другой объект, где найдены замечательные художественные изделия, являлся самым крупным, но его насыпь оказалась сильно деформированной из-за неоднократного ограбления и совершения нескольких впускных погребений, а также по причине разборки камней на строительство.

Первоначально объект представлял собой округлое в плане каменно-земляное сооружение высотой более 2 м, диаметром около 40 м В середине возвышалась овальная ограда и. плоских каменных плит поверх земляного вала От ограды расходились радиальные «лучи» образованные главным образом вертикальными плитами. Концы упомянутых «лучей», примыкающие к дугообразно-волнистому абрис) внешнего ограждения кургана, надмогильна) ограда и другие элементы создавали сложнук конструкцию наподобие «солнечного колеса» Семантика формы и содержание этого «колеса» связаны с чрезвычайно сложным мифоритуальным комплексом древних номадов и. безусловно, отражали их солярно-космогонические представления.

Вся поверхность кургана, судя по сохранившимся камням, была наклонно покрыта чешуйчатым панцирем.

С северной стороны «лучистого» кургана из горизонтальных плит сделан своеобразный «вход» в сакрализованное микропространство.

Процесс сооружения кургана в целом и отдельных его элементов, а также составных частей, по-видимому, сопровождался сложным и многоступенчатым ритуалом, включавшим различного рода заклинания, очистительномагические действия и жертвоприношения. Об этом свидетельствуют, в частности, находки у основания отмеченного выше «входа», у земляного вала вокруг основной погребальной камеры и в других местах преднамеренно положенных костей животных, обломков керамики и остатков древесного угля.

В центре кургана зафиксирован очаг со следами сильного и глубокого прокала.

Аралтобинцы были огнепоклонниками, верили в очистительную силу огня. Явно солярный характер наземной конструкции кургана, следы почитания огня и другие признаки указывают на возможное влияние зороастрийской религиозной традиции на мировоззрение и погребальную практику сарматов низовьев р. Эмба, а вместе с тем на сущность похороненных здесь персон, принадлежавших, несомненно, к правящей элите и жреческой касте.

Основная погребальная камера изнутри была облицована камышовыми матами, укрепленными тонкими жердями. На дне сильно потревоженной грабителями могилы найдены останки мужчины 45-55 лет и несколько крайне фрагментарных невосстанавливаемых обломков костей женщины. Судя по сохранившимся в первоначальном положении берцовым костям, усопшие были погребены головами на юг.

Тело женщины располагалось слева от мужчины. Очевидно, они принадлежали к верхушке кочевого сарматского общества, поэтому похоронены с особыми почестями, в богатом парадном одеянии. Вместе с ними в могилу были положены: два коня, стандартный набор оружия - меч, кинжал, копье, колчан со стрелами; привозной сероглиняный хум с боковыми ручками и сливом; остатки кожаного сосуда, обломки железного жезла, покрытого золотой фольгой и украшенного двумя протомами ушастого грифона. Кроме того, найдены железный боевой крюк с остатками древка, колчанный крюк, бронзовое распределительное колесико для портупейных ремней, костяная игольница и небольшое количество крупных трехлопастных наконечников стрел из железа.

Несмотря на сильное разграбление, в могиле на разных уровнях найдены около 400 золотых нашивных бляшек ромбовидной, круглой, рамчатой и змеевидной форм. Их нашивали на соответствующие части парадно-погребального облачения умерших, которые при жизни являлись особо значимыми в сарматском обществе персонами.

Особый интерес представляет уцелевшие в заполнении ямы скелет беркута. Протомы ушастого грифона, выполненные в лучших традициях скифо-сарматского звериного стиля, в совокупности с набором золотых художественных изделий также свидетельствуют о высоком социальном статусе погребенного.

Сопроводительное захоронение беркута и протомы ушастого грифона отражают, вероятно, мифологические представления о священном орле-медиаторе в трехчленном вертикальном пространстве в мировоззрении евразийского шаманства. В некоторых мифологемах орел выполняет функцию носителя душ умерших на небеса. В мировоззрении сарматов он - символ власти верховного вождя.
Беркут в данном случае может быть связан с культом тотема - покровителя рода. Не исключено, что он указывает на охотничье-про- мысловую деятельность погребенного здесь мужчины.

По существующей классификации железных трехлопастных наконечников стрел курган 2 датируется в пределах 2 в. до н.э. - начала н.э., а согласно изотопному исследованию - 129 г. н.э.

По сохранившемуся в кургане 2 черепу восстановлена голова мужчины. Прическа в виде двух заплетенных кос предложена на основе изучения позднеантичных и римских источников, где упоминаются сарматы-косопле- ты. Ношение кос было прерогативой высшего слоя конно-кочевых государственных образований на всем пространстве Великого пояса евразийских степей в первом тысячелетии до нашей эры.

На основе сохранившихся артефактов были реконструированы мужской костюм и оружие При этом учитывалось, что в рассматриваемы!1 исторический период конные кочевники евразийских степей от Ордоса до Причерноморья носили одинаковый тип одежды - короткий кожаный кафтан туникообразного покроя с право- и левосторонним запахом, в зависимости от конкретной этносреды, кожаные брюки и сапоги. Золотыми бляшками украшали, главным образом, парадные и погребальные костюмы кочевой элиты и царствующих персон.

Сармато-массагетские мечи, кинжалы и колчаны стандартны по форме во всем ареале этой культуры. Система крепления и способы ношения оружия и воинского снаряжения также легко реконструируются по многочисленным находкам, торевтике и изображениям на каменных изваяниях.

Катакомбные захоронения Шагатай и Сырлытам

представляют собой погребальные камеры, устроенные на большой глубине, с входным коридором. К сожалению, такие захоронения находят случайно и, как правило, ограбленными первооткрывателями.
Катакомба в местности Шагатай на полуострове Бузачи была исследована еще в 1985 г.

Погребальная камера вырублена на глубине более 6 м. Она имела округлые в плане очертания размером 4,2 х 3,6 м, с высотой потолочного свода 1 м. Вход в катакомбу был устроен в виде прямоугольной ямы со ступенчатым дном и вертикального колодца. Постоянная температура и влажность в скальной полости способствовали хорошей сохранности костей и дерева, но, к сожалению, не железных предметов.

В могиле найдены останки 15 человек разного возраста и пола. Выделяется захоронение женщины, произведенное на деревянных носилках. Умершая была погребена вытянуто на спине, головой на юг. Носилки изготовлены и досок в виде прямоугольного ящика размером 2 х 0,7 м, высотой 30 см. Обрешетка дна состояла из 4-5 поперечных брусков. На сохранившихся элементах досок прорезаны схематические изображения двугорбых верблюдов Вместе с покойной были найдены стеклянные и каменные бусы, деревянная чашечка с крышкой, обломки деревянного гребешка, костяная ложечка.
Кроме нее на деревянных носилках погребены еще трое взрослых людей.

Найденный погребальный инвентарь имел распространение в 3-2 вв. до н.э.

Захоронение Сырлытам было случайно найдено в 1999 г. в Манкыстауском районе. В грунтовой катакомбе на глубине 4 м были выявлены останки трех людей, вероятно, имевших отношение к кочевой элите. К сожалению, могила ограблена в момент ее обнаружения. Центральное место в катакомбе отведено престарелой женщине-воительнице. Слева от нее лежали длинный и узкий меч, кинжал и 15 железных наконечников стрел. Меч и кинжал были помещены в деревянные ножны. Навер- шие рукояти кинжала оформлено стилизованным изображением рогов барана. Наконечники стрел имели по три лопасти и черешковые насады, на некоторых из которых сохранились остатки древков стрел. В изголовье умершей располагался каменный жертвенник, а в ногах - деревянное блюдо с передней ногой барана. Данный тип вооружения бытовал среди древних кочевников на рубеже исторических эр.

Справа от женского скелета были расчищены останки мужчины 50-60 лет. Расположение его костей указывало на то, что тело какое-то время находилось в тугом свертке, возможно, войлочном ковре, после чего уже полуразло- жившиеся человеческие останки и перемещали. Вероятно, тело мужчины совершило длительное путешествие, прежде чем обрело вечный покой. По сей день у местных казахов сохраняется традиция хоронить своих умерших только на родовых кладбищах, даже если он умер далеко от родины.

У левой ноги погребенной женщины находился еще один сверток из мешковины, куда были помещены кости подростка, ранее извлеченные из другой могилы.

Хорошая сохранность черепов женщины и мужчины позволила восстановить их внешний облик. Мужской череп имел небольшую искусственную деформацию в затылочной части, что было характерно для аристократических семей алан. Эта догадка не случайна. Имеется интересное упоминание великого азиатского ученого 10-11 вв. ал-Бируни о кочевниках, обитавших на Устюрте, язык которых смешан из печенежского и аланского. Вероятно, аланы занимали территорию Манкыстау очень продолжительное время.

Святилища Западного Казахстана

Исследование сармато-массагетских храмов-святилищ Байте 1-3, Терен, Карамунке, Конай и др. раскрыло многие аспекты мировоззрения и религиозных представлений ранних кочевников, живших в степях между Аральским и Каспийским морями.

В 90-е гг. прошлого века на северных чинках Устюрта и Донызтау были открыты новые храмы-святилища со статуями, воспроизводящими вооруженных воинов, в том числе женщин-воительниц, предположительно принадлежавших к массагетскому этническом) массиву (Кызылуйык, Кайнар, Тасастау, Кы- зылкуыс и др.). Эти памятники позволяют выделить устюртско-манкыстауский очаг монументального искусства древних кочевников. Стали известны остатки храмовых построек и на территории Манкыстау, таких, как Тубежик 1 и 2, Акпан, Аурентобе и Соккы.

Исследование культовых комплексов древних кочевников Манкыстау и Устюрта, фор мировавшихся на протяжении нескольких веков, осуществлялось по двум основным направлениям. Первое направление связано с историей появления в регионе каменных построек храмового типа. Такую информацию могли дать остатки двух каменных построек эпохи расцвета кочевой цивилизации степей и полупустынь Евразии в местностях Ме- ретсай и Тубежик Манкыстауской области.

До раскопок они выглядели как невысокие курганы диаметром 16-18 м с каменно-грунтовой насыпью, в которой просматривались отдельные элементы архитектурных конструкций. Тщательный анализ остатков фундаментов построек и предыдущий опыт полевых исследований позволили достаточно точно определить их внешний облик. В основу сооружений была положена высокая купольная конструкция, для устойчивости обнесенная по периметру каменной стеной с грунтово-каменным заполнением. Высота подпорной стены достигала 2-2,5 м при диаметре 10 м и высоте купола не менее 5 м. Подпорная стена возводилась из обработанных и тщательно подогнанных друг к другу каменных блоков. Вертикальная плоскость стены имела положительный уклон. По внешнему виду эти сооружения напоминал) круглый в плане мавзолей с высоким куполом Внутренние помещения имели различную планировку - в форме круга и креста.

В основу культовой постройки Тубежик легли небольшие помещения, образовывающш в плане крест, ориентированный по сторонам света. Основанием стен помещений служили массивные вертикально установленные плиты с внешней стороны стена окружена каменной кладкой, которая, в свою очередь, укреплен еще рядом вертикально врытых плит. Созданный таким образом прочный фундамент служи основанием для верхнего яруса горизонтальных кладок, с помощью которых возводилос высокое ложносводчатое перекрытие. Это важный строительный прием очень архаичен и своим происхождением непосредственно связан с архитектурой поселения Токсанбай.

Южный луч креста удлинен и совмещен с входной шахтой-колодцем, выходившей на поверхность подпорной стены. В центральном зале прослеживаются остатки квадратного жертвенника со следами золы и основание каменной стелы. Вероятно, стел было две, но основание второй было уничтожено грабительской ямой. Зал сообщался с боковыми помещениями входными проемами. Наличие жертвенника в центральном зале предполагает существование в купольном перекрытии светового колодца, через который жертвоприношения посредством огня отправлялись к богам и первопредкам.

Схожую картину в планировке помещений мы наблюдаем в гробнице Баскудук 1, недавно изученной местными археологами в окрестностях г. Актау. Здесь крестовидность помещений обеспечивается за счет длинного коридора, протяженностью 5 м, с боковыми овальными в плане камерами 2,2 х 1,5 м. Вход в камеры огра ничен парными выступами-«контрфорсами». В отличие от тубежикских построек сооружение Баскудук 1 имеет более мощный цокольньп фундамент диаметром свыше 8 м, служивших опорой высокому своду, и подпорную стену и массивных необработанных плит. Все внут ренние помещения постройки были заполне ны слоем человеческих костей вперемешю с битой керамикой и небольшой коллекцией мелких предметов погребального инвентаря, датирующегося 3-1 вв. до н.э. При расчистке южного сектора коридора была найдена перегородка, вертикально отделявшая костный горизонт от входного, что подтвердило догадки археологов о существовании входной шахты со стены сооружения. Наличие стерильной песчаной подушки под слоем человеческих костей позволяет высказать предположение, что каменная постройка первоначально возводилась как святилище храмового типа и лишь по истечении некоторого времени была превращена в гробницу.

Особенности конструкции и архитектурные приемы ставят культовое сооружение Тубежик 1 в один ряд с грандиозной постройкой кочевой цивилизации храмового типа — святилищем Байте 3.
Святилище Байте 3 на плато Устюрт было жертвенный алтарь. Алтарь имел вогнутые края со скругленными углами и невысокий бортик с лунками по углам. В центре плоское ти жертвенника вырезано изображение косого креста.

Входных проемов во внешней стене постройки не обнаружено. В центральный зал с высоты 2,5 м ведет каменная лестница из 14 сохранившихся ступеней. Устроенная в южном помещении, она являлась, видимо, продолжением узкого прохода-лаза с уровня площадки подпорной стены. Все помещения имели независимые перекрытия, вероятно, ложносводчатой конструкции; центральный зал венчался высоким световым колодцем. Постройка была разрушена сильным землетрясением. Со временем часть камня с развалин унесли, а оставшиеся завалы занесло песком. Так образовался большой курган. Памятник ориентировочно датируется 4-3 вв. до н.э.

На внутренних и внешних стенах храма зафиксировано большое количество родовых знаков и рисунков. Время их появления установить очень сложно. Предположительно основная часть тамг относится к аланскому периоду. Тюркским словом «танба», вошедшим в русский язык в несколько искаженном виде - как «тамга», вербально обозначали символические знаки собственности (частной, родоплеменной и т.д.), указывающие на принадлежность роду, племени, клану, династии и т.д. В разные исторические периоды их отображали на поверхности природных объектов, на мобильных предметах и в культовых погребально-поминальных сооружениях. Скотоводческие народы тамгой клеймили домашний скот, что служило специфическим юридическим документом на владение им, а в случае угона позволяло опознать животных и предъявить на них права.

Планировка храмов Тубежик 1 и Байте 3 не случайна и имеет свое объяснение.

В мифологических представлениях древних крест, обведенный кругом, ассоциировался с колесом солнечной повозки, катящейся по небосклону. Кроме того, первичным знаком солнечного божества был крест, сопоставляемый многими исследователями с летящей птицей. Из этих представлений родился поэтический образ возрождающейся из пепла птицы Феникс.

Великое Солнце являлось одним из главных объектов поклонения древнего населения Земли как символ вечной жизни и благодати. В честь него манкыстауские кочевники строили храмы. Не исключено, что в основу планировки байтинского и тубежикского храмов положена солярная символика. Не удивительно, что шанырак — главный конструктивный элемент юрты имел солярную символику и до настоящих дней сохраняет уважительное к себе отношение населения нашей страны. Не случайно в Казахстане шанырак включен в государственную символику.

Существует предположение, что проекцией солнечной благодати через шанырак на землю является центральное место в юрте, где находился домашний очаг - покровитель семьи, начало, объединяющее мир богов-небожителей, общину людей и каждую семью в отдельности. Огонь очага был призван не только давать тепло и уют, но и оберегать пространство юрты и ее обитателей от бед и зла. До сих пор среди казахов существует поверье, что ступить на центральное место в юрте, где должен находиться очаг, значит проявить большое неуважение к хозяевам юрты. Не случайно в орнаментике камышовых циновок вокруг входа в манкыста- ускую юрту до настоящего времени сохраняется изображение крестов. Крест - это один из древнейших знаков не только небесного светила, но и огненной стихии в целом. Здесь этот знак, вероятно, нес магико-защитную функцию - входящий в юрту человек как бы проходил сквозь символическое очистительное пламя оставляя за ее пределами болезни, скверну и хитроумные помыслы злых духов. Обряд очищения огнем до сих пор существует в магических мистериях казахов-адаев.

Огненная символика широко бытует на манкыстауских некрополях. Часть жертвенных yглублений на надгробных плитах средневековья вырезана в виде прямого или косого креста. Поистине уникальной архаикой являются каменные пирамидки-светильники, все еще возжигаемые в наши дни на могилах святых. На некоторых из них лунки для жертвенного жира выполнены в виде косого креста. На некрополе Сейслам-ата в г. Форт-Шевченко светильник в крестовидной лункой установлен на могиле 19 века! Какие еще нужны доказательства, что крест - это символ огня?!

Недавняя потрясающая находка связала «огненные» верования недалекого прошлого с глубокой стариной. Вблизи кургана Акпан был обнаружен необычный жертвенный алтарь, относящийся к периоду раннего железного века. Ранее в ходе изучения устюртских святилищ было найдено четыре жертвенника в виде каменных четырехугольных плит с бортиками. На бортах проделаны лунки для возможных ритуальных возлияний. На поверхности алтаря, установленного в центральном зале байтинского храма, вырезан косой крест. Необычность находок состояла в том, что все плиты имели вогнутые края, которые придавали жертвеннику вид неправильной четырехлучевой звезды. Поиск аналогий среди подобных алтарей в археологической практике Евразии не дал результатов. Разгадка нашлась на Манкыстау: у кургана Акпан обнаружены обломки каменного алтаря в виде массивного косого креста с округлыми окончаниями лу чей. Лунка для жертвенных возлияний также имела форму креста. Это удивительная и редчайшая находка!

По сей день солярная символика в декоративно-прикладном искусстве местных казахов очень распространена. Ее можно встретить на серебряных перстнях, нередко в виде косой креста, в тканых и войлочных узорах, декора тивных элементах многочисленных надгробных сооружений.

Вероятно, одновременно с Тубежиком было построено святилище Тубежик 2. Пред положительно, в круглом зале сооружения Тубежик 2 стояло каменное изваяние с жертвенным алтарем и каменной чашей на нем. Судя по найденным остаткам, еще в древности изваяние было разбито на три части и выброшено через лаз на улицу. Позже его обломки завалило каменными блоками обрушившихся стен и занесло песком. Именно по этой причине это удивительное творение человеческих рук в хорошем состоянии дошло до нас.

Каменная скульптура, выполненная из плиты розового известняка в стилизованной форме, воспроизводит человеческую фигуру в полный рост. Лицо с выпученными глазами, прямым носом, пухлыми губами и короткой бородкой. Трехпалые руки сложены под грудью. На поясе и бедрах обозначены меч, кинжал и горит (футляр для лука и стрел). Ниже пояса изображены мужские половые признаки. К сожалению, нижняя часть скульптуры не сохранилась. Судя по форме изображенного оружия, изваяние было изготовлено в 5 - 4 вв. до н.э.

Несколько деталей этой скульптуры обращает на себя внимание. На наш взгляд, очень необычна трехпалость рук. Это признак сверхъестественный, наталкивающий на мысль, что перед нами человекоподобное божество.

Мы обратились к одному из древнейших источников древности - Ведам. Веды - это древ неиндийские мифологизированные гимны о сотворении мира во времена богов. Исследова тели предполагают, что основные гимны были созданы еще в бронзовом веке на территорж степной зоны Евразии и являются основой для понимания ритуальной стороны верованж древних скотоводов. Наше внимание привлек ло в гимнах то, что единственным божеством наделенным человеческим обликом, был Индра - бог грома и молний, глава богов. Он по рождает солнце, небо и зарю. Индра являете воплощением воинской функции. Сражающиеся стороны взывали к нему, прося победы славы и добычи. Вместе с тем Индра олицетворяет плодородие. Он приносит процветание урожай, долголетие, мужскую силу, богатства, скот. Согласно описаниям, этот бог по внешнему облику наиболее близок к человеку. Главное жертвоприношение ему - священный напиток сома.

Имеет право на существование и гипотеза о соотношении парных стел с жертвенником в культовых постройках Байте 3 и Тубежик 2 с парой богов Варуной и Митрой, как нечто единого. В ведической литературе эти боги противопоставляются друг другу - как символы Солнца и небесных вод, дня и ночи, социального и природного. Вместе с тем в паре они символизируют единый порядок вещей, модель космоса-мира.

Святилище Терен находится на территории Манкыстауского района, в 29 км к ЮВЮ от станции Устюрт и в 1,5 км к югу от колодцев Терен на останцовой возвышенности. Как и все подобные памятники микрорайона, он состоял из основного сооружения и примыкающих к нему каменных выкладок. Здесь также зафиксированы фрагменты антропоморфных изваяний, некогда стоявших вертикально. Основное сооружение святилища в плане представляло собой концентрическое кольцо. В его стенах, воздвигнутых, как предполагают ученые, в 3 - 2 вв.до н.э., находилось впускное погребение с инвентарем (железный меч, наконечники стрел, сосуды, украшения из золота) и остатками жертвенной пищи (кости лошади).

С использованием новейших естественнонаучных методов были уточнены и скорректированы периоды (по СИ) функционирования святилища. Впервые костные останки человека из этого региона подверглись молекулярно-генетическим исследованиям. В результате применения данного метода определен мужской пол погребенного. Воссоздан внешний облик этого человека, жившего в 2 1 вв. до н.э. и умершего в возрасте 20-24 лет.

В 40 м к ВЮВ от этого объекта изучена orрадка с подбойной погребальной камерой, где найдены разрозненные кости женщины, кувшин, золотая серьга с диском и припаянными к нему золотыми шариками, образующими форму виноградной лозы. Дата сооружения памятника - 2-1 вв. до н.э.

Кызылуйык

- сарматский храм-святилище, расположенный в Байганинском район Актюбинской области.

Памятник относится к числу редких по своему архитектурному облику и культурно-исторической значимости. Это самое грандиозное на территории Казахстана каменно сооружение круговой планировки, относящееся к середине - концу 1 тыс. до н.э. Здесь сармато-сако-массагетские объединения совершали культово-ритуальные мистерии, посвященные божествам Солнца и Огня.

Вне храмового комплекса зафиксированы остатки менгиров, каменных жертвенников и статуй вооруженных воинов, дугообразно привыкающих к основному сооружению с восточной стороны. Общая протяженность дуги около 1000 метров.

Святилище расположено на слегка возвышенном участке ровной поверхности с типичным растительным покровом. Площадь его, судя по разбросу камней и размещению каменных скоплений, составляла около 10 га. В радиусе до 20 км от Кызылуйыка зафиксировано несколько ритуально-культовых сооружений разной величины с фрагментами каменной кульптуры вооруженных воинов.

Главный объект представляет собой круглое в плане каменное сооружение высотой около 5 м, диаметром 50 м. Храм мог иметь куполообразный свод, плиточную облицовку вокруг кладки кольцевой стены.
Во время зачистки прилегающей территории, в непосредственной близости от каменных жертвенников были обнаружены скопления железных позднесарматских наконечников стрел, две серебряные накладные бляшки с изображениями фантастического зверя.

Время возведения тубежикских святилищ пока определяется 4в. до н.э. Однако возраст подобных построек может оказаться гораздо древнее ввиду развитости архитектурных форм и приемов строительства сложных каменных сооружений на базе сформировавшихся религиозных представлений. Одновременно с храмами Тупкарагана начинает закладываться культовый комплекс Байте 3.

Предположительно населением, строившим храмы своим богам, была конфедерация массагетских племен под предводительством легендарной царицы Томирис. Древнегреческий историк Геродот сообщал: «Хлеба массагеты не сеют, но живут скотоводством и рыбной ловлей, а также пьют молоко.... Массагеты носят одежду, подобную скифской, и ведут похожий образ жизни. Сражаются они на конях и в пешем строю. Есть у них ... луки, копья и боевые секиры... Единственный бог, которого они почитают, это солнце. Солнцу они приносят в жертву коней, полагая смысл этого жертвоприношения в том, что самому быстрому богу нужно приносить в жертву самое быстрое существо на свете».

Сако-массагетская конфедерация кочевых племен могла возникнуть только при условии сильной верховной власти. Не случаен исторический факт разгрома массагетами огромного персидского войска под руководством царя Кира. В кровопролитном сражении погиб сам персидский правитель. Вот как об этих легендарных событиях пишет древнегреческий историк Геродот: «Томирис же, узнав, что Кир не внял ее совету, со всем своим войском напала на персов. Эта битва, как я считаю, была самой жестокой из всех битв между варварами. О ходе ее я узнал, между прочим, вот что.

Сначала, как передают, противники, стоя друг против друга, издали стреляли из луков. Затем, исчерпав запас стрел, они бросились врукопашную с кинжалами и копьями. Долго бились противники, и никто не желал отступать. Наконец массагеты одолели. Почти все персидское войско пало на поле битвы, погиб и сам Кир. Царствовал же он полных 29 лет. А Томирис наполнила винный мех человеческой кровью и затем велела отыскать среди павших персов тело Кира. Когда труп Кира нашли, царица велела всунуть его голову в мех. Затем, издеваясь над покойником, она стала приговаривать так: «Ты все же погубил меня, хотя я осталась в живых и одолела тебя в битве, так как хитростью захватил моего сына. Поэтому-то вот теперь я, как и грозила тебе, напою тебя кровью».

Опыт изучения истории строительства грандиозных архитектурных сооружений подсказывает, что оно могло вестись только в периоды экономической и политической стабильности в обществе. И в этом отношении сако-масса- гетская конфедерация не является исключением. Сложные в архитектурном плане каменные сооружения храмового типа возникают на Устюрте и в Манкыстау в период стабилизации жизни кочевого сообщества, обусловленной в первую очередь благоприятными природными условиями. Обводненность степи, достаточная кормовая база и постоянный рост поголовья скота сглаживали социальное напряжение внутри общества, а завоевательные походы способствовали периодическим выбросам большой массы свободного населения за пределы родовых земель. В такие моменты во главе общества вставал талантливый и беспощадный правитель, готовый управлять своим народом и подвластными племенами на бескрайних степных просторах.

Политическая стабилизация социума сопровождалась формированием мощного духовно-религиозного фундамента, призванного поддерживать устои государственности. В древних государствах верховная власть правителя сопоставлялась с божественным наместничеством. При этом все представители духовенства должны были поддерживать в обществе этот политизированный догмат Именно в такие периоды возникают мощные религиозные центры служения и поклонени; божественным основателям всего сущего.

Концентрация каменных храмовых свя тилищ на территории Манкыстау и Устюр та в масштабах пояса степей Евразии - факт уникальный и пока научно не объяснимый. Возможно, труднодоступность этой территории обусловила ее значимость как некоего «закрытого» духовного центра. До настоящего времени здесь традиционно сильно развит культ почитания святых мест и паломничества к ним. Однако изучение этого вопроса - дело будущего.

Уникальным для устюртско-манкыстауского культового комплекса является высокая концентрация каменной антропоморфной скульптуры. Количество изваяний на святилище варьирует от 2-3 до 30-32 при высоте от 1 до 2,5 и более метров. Изваяния устанавливали на некотором удалении к югу и юго-западу от культового сооружения, реже - к востоку и юго-востоку от главного сооружения святилища. Обычно их располагали группами по 2-4 фигуры, на расстоянии 1-2 м друг от друга, обратив лицевой гранью на север или северо- запад. Изредка на территории святилищ устанавливали стелы (менгиры) в виде грубообра- ботанных каменных столбов высотой до 2,5 м.

Подавляющее большинство изваяний однотипно. Они воспроизводят стоящую мужскую, а в некоторых случаях, вероятно, и женскую фигуру с опущенной правой и прижатой к животу левой рукой. Почти все они вырезаны из массивных известняковых плит, поэтому очертания элементов фигуры уплощены.

На святилище Байте 3 найдены обломки трех очень реалистичных скульптур, воспроизводящих фигуру человека в натуральную величину. Очень выразительны лица изваяний: миндалевидные глаза, рельефные надбровные дуги, переходящие в удлиненный прямой нос, тонкие свисающие усы, маленький рот. Широкие уплощенные лица, отсутствие бороды, подчеркнутые скулы - все это монголоидные антропологические признаки, однако доминируют европеоидные черты.

Воинственность воспроизводимого образа подчеркивалась почти обязательным изображением меча, кинжала, горита (совмещенные футляры налучья и колчана) и шлема (?), а его высокий социальный ранг - многовитковой гривной и браслета. Мечи и кинжалы часто запечатлены в ножнах с портупейными ремнями. Меч крепился на поясном ремне под животом.

На поясах вместо ременной пряжки показан крючок. Подобные боевые пояса бытовали у казахов еще в 19 в. Кинжал пристегивался к правому бедру и был всегда под рукой.

Изображенное оружие имело двулезвийные широкие или узкие клинки. На узкой рукояти воспроизводились элементы декоративной отделки или кожаная обмотка. Характерная деталь мечей и кинжалов - прямое перекрестие и серповидное или антенновидное навершие рукояти. Идентичное клинковое оружие существовало в 4-2 вв. до н.э. у носителей раннесарматской культуры Поволжья, Южного Урала и прилегающих территорий.

На левом боку скульптур запечатлен горит. Как правило, сложносоставным по конструкции был лук. В процессе изготовления в его деревянные детали включали кость, рог и сухожилия, что придавало ему необычайную упругость. Небольшие размеры лука позволяли стрелку, сидящему на коне, свободно поворачиваться и быстро стрелять. Колчан у вес антропоморфных фигур заполнен стрелам без оперения.
Существует мнение, что на голове всех изваяний изображен каскообразный кожаный шлем. На отдельных фигурах из-под шлема выглядывают уши.

Крайне редко на территории святилищ обнаруживаются изваяния другого тип - более примитивные и не столь крупные. Их абрис имеет отдаленное сходство с фигурой человека, из антропоморфных элементов присутствует только один - голова, выделенная подтеской. Черты лица и иногда руки обозначены гравировкой, ноги обычно не показаны. Характерная черта изваяний данного типа - отсутствие на них изображений оружия и иных атрибутов, поэтому датировать данные памятники крайне сложно.

Истоки происхождения антропоморфной скульптуры кочевников Манкыстау и Устюрта пока не известны. Но с уверенностью можно говорить о том, что в культово-погребальной практике местного населения стилизованное воспроизведение человека спустя тысячелетия по-прежнему существует. Период раннего средневековья отмечен крайне редким изображением человека в камне. Пожалуй, пока единственным образцом скульптуры этого периода можно считать балбал из поминальной ограды могильника Куйрук, расположенного на окраине г. Актау. Ограда имела круглую планировку диаметром 4 м. Ее невысокие стенки сложены горизонтальной кладкой из природного камня без раствора. С востока в ограду вел небольшой проход, ограниченный двумя вертикально установленными камнями, один из которых представлял собой антропоморфную скульптуру. К сожалению, еще в древности у балбала была частично разбита голова. Фигура человека воспроизведена очень упрощенно. На поверхности каменного блока просматривается только голова со схематическим лицом и раскрытая ладонь. Считается, что со временем эта традиция сменилась обыкновением устанавливать на могиле декоративную стелу- плиту с мужскими или женскими атрибутами. На «мужском» кулпытасе чаще запечатлевали боевой пояс, лук и колчан, боевой левой руки в области груди. На лице заметны прямой нос, выпученные глаза и небольшой рот, очерченый усами, и маленькая бородка.

В конце 10 - начале 11 вв. на ранних мусульманских могильниках появились надгробия с небольшими стилизованными стелам, которые представляли собой прямоугольную или трапециевидную каменную плиту с дисковидным навершием-головой. Иногда навершию придавали зооморфные черты, запечатлев, например, симметричные завитки рогов горного барана. В таком виде эти стелы пережили мусульманские реформы и нововведения 12 и 14 вв. Примерно в 15 в. под давлением догм ислама они были заменены на плиты из необработанного камня. Вероятно, в 17 в. с проникновением на Устюрт и Манкыстау казахов рода адай возобновляется традиция устанавливать на могиле схематичную фигуру человека. Ярким подтверждением этого служит стела на некрополе Уали с высеченным изображением человека в полный рост. Здесь же встречаются плиты с выделенным навершием-головой. На мужском - топор, саблю и фитильное ружье; на «женском» - серьги, височные подвески, нагрудное украшение, зеркало, гребень, обувь. Существует мнение, что этот тип надгробий относится к кулпы- тасам. По нашему же убеждению, эти стелы являются самостоятельным типом и своим происхождением связаны с древней каменной антропоморфной скульптурой.

Вероятно, в 4-3 вв. до н.э. произошли события, приведшие к трансформации верований кочевого населения. В этот период тупкараган- ские храмы превращаются в костехранилища, причем человеческие кости освобождены от плоти. Вместе с костями здесь клали предметы вооружения и быта, украшения, глиняную посуду - все, что сопутствовало душе умершего в потустороннем мире. Столь резкие перемены в религиозных воззрениях могли быть обусловлены сменой населения. В исторических источниках этого времени упоминается новое кочевое объединение - даи. Сведения об этом народе крайне скудны и запутанны. Описывая восточный берег Каспийского моря, Страбон упоминал воинственных кочевников под названием даи, по прозвищу апарны, которые осуществляли набеги на Гирканию, Несею и Парфию.

Очевидно, у даи (дахи) был сильно разви культ героических предков, что воплотилось в прекрасных образцах кочевнической скульптуры. Каменные изваяния 4-2 вв. до н. э. в большом количестве встречаются на северо - западном и северном Устюрте, по соседству с остатками культовых построек более раннего времени. Грандиозные комплексы устюртских святилищ формировались на путях сезонных перекочевок для проведения важных календарных праздников, связанных в первую очередь с весенним и осенним равноденствием.

Известно более десятка памятников с обломками каменных изваяний, изображающих людей. Некоторые изваяния очень реалистичны и близки к классической скульптуре, но большая часть схематична. Камнерезы придавали каменному блоку очертания человеческой фигуры, тщательно прорабатывая детали лица, как правило с усами, волосы или головной убор, украшения (браслеты и гривну) положение рук (правая вытянута вдоль тела левая лежит на животе), портупею и оружие на ней (мечи и кинжалы в ножнах, горит). Вблизи изваяний располагались жертвенные алтари ввиде больших каменных столов. Судя по находкам обломков каменных плошек-светильников в обрядах посвятительных жертвоприношеншений кочевники использовали огонь. Каменные изваяния найдены как на плато Устюрт, так и на полуострове Мангышлак.

Остатки культово-погребальных каменных построек раннего железного века весьма распространены на территории Манкыстау. Это уже известный храм Байте 3 на плато Устюрт, не менее грандиозные, но еще не исследованные курганы Аурентобе и Соккы Манкыстауского района, а также более 10 гробниц, подобных вышеописанным, только в Тупкараганском районе, на участке между г. Форт-Шевченко и заливом Сарыташ.

Вероятно, в 3-2 вв. до н. э. на территории Манкыстау вместе с идеями зороастризма распространяется обряд захоронения очищенных костей умерших в специальных сосудах - оссуариях. Но здесь они заменялись небольшими ящиками с крышкой, сложенными из каменных плит. Эта традиция пришла с южных, сопредельных с Манкыстау территорий, в частности из оазисов древнего Хорезма.
Кто были люди, оставившие эти храмы- святилища, погребально-поминальные сооружения в западной части казахских степей, на каком языке они говорили? Наличие собственной письменности у ранних кочевников пока не выявлено, поэтому нельзя сейчас установить, как обитатели арало-каспийских и южноприуральских степей называли себя. Однако письменные свидетельства их соседей и современников: ассирийцев, персов, греков, римлян, китайцев - позволяют отчасти решить и эту проблему. Как выяснилось, воинственные и свободолюбивые кочевники являлись активными участниками важнейших событий 1 тыс. до н.э., что нашло отражение в исторических, дипломатических и географических сочинениях и документах того времени.

Прежде всего, стало известно, что кочевники делились на множество родов и племен, которые, в свою очередь, входили в состав более крупных этно-племенных объединений. В большинстве древних текстов кочевники, обитавшие восточнее Каспия и в северных районах Средней Азии, именуются саками (сака, сэ). Этот этноним упоминается в надписи ассирийского царя Ашшурбанипала (середина 7 в. до н.э.), в известной бехистунской надписи владыки Персидской державы Дария I (начало 5 в. до н.э.), в сочинении древнегреческого историка Геродота (конец 5 в. до н.э.) и т.д. Без сомнения, «сака» - самоназвание большой группы родственных кочевых племен. Осознавая себя единым народом, саки-кочевники, возможно, возводили свое происхождение к общему мифическому прародителю либо к предку-тотему (сака = «олень»); при этом они делились на племена, каждое из которых имело собственное название. Так, в письменных источниках 7-5 вв. до н.э. упоминаются сака парадарайя (заморские саки), «саки, которые за Согдом», саки-хаумаварга (саки, почитающие священный напиток хаому), саки-тиграхауда (саки в остроконечных шапках) и т.д. Однако более поздние письменные памятники на территориях, ранее заселенных саками, помещают уже самые разные племена, а этноним «сака» почти не употребляют. Возможно, это связано с тем, что персы, греки и римляне к этому времен значительно лучше узнали своих соседей- кочевников, научившись различать в их массе отдельные племена либо племенные союзы. В относительно более поздних источниках нередки упоминания о массагетах, дахах, дербиках, каспиях (гирканиях) и других племенах. Так, сообщается, что массагеты - большое и сильное племя, жившее в восточном Прикаспии, на Амударье и Узбое; но есть сведения об обитании их в Приаралье, в том числе на Сырдарье. По сообщениям эллинских авторов, в восточном Прикаспии (возможно, и на Сырдарье) жили даи (дахи, даги), делившиеся на несколько родоплеменных групп - апарнов (парное), ксанфиев и писсуров. Некоторые из этих народов известны как «европейские скифы» и «азиатские скифы», противостоявшие экспансии Александра Македонского.

О взаимодействии некоторых из перечисленных этнонимов и их определенном тождестве с более древним общекочевническим самоназванием «сака» свидетельствует, например следующий факт. В описаниях похода персидского царя Кира на саков в 530 г. до н.э. главным противником персов в решающей битве называются то массагеты (Геродот, 5 в. до н.э.), то дербики (Ктесий, 4 в. до н.э.), то дахи-даи (Берос, 3 в. до н.э.). Очевидно, объясняется это тем, что и дахи, и массагеты, и дербики относились к огромному древнему массиву племен с самоназванием «сака».

На северо-западе ближайшими соседями и родственниками саков были кочевые племена скифов-сколотов, обитавшие на Северном Кавказе, в Причерноморье и в Приазовье, но продвинувшиеся из более восточных, азиатских районов. Так, скифы как соседи массагетов упоминаются и среди кочевников Средней Азии, а в некоторых источниках они прямо называются саками. К северу от сако-массагетов, в поволжско-приуральских степях обитали сарматы, также родственные скифам и сакам кочевники. Материальная и духовная культура, образ жизни и целый ряд этнических особенностей сарматов, скифов и саков во многом были очень сходными.

Таким образом, судя по письменным источникам и археологическим данным, в эпоху раннего железа центральную часть Западной Азии заселяли родственные племена кочевников, входившие в обширную скифо-сармато-сако- дахо-массагетскую этнокультурную общность.

При этом племена, кочевавшие в более северных районах, относились к скифо-сарматской ветви этой общности, а обитавшие в более южных районах - к сако-дахо-массагетской ветви, хотя четкой и постоянной границы межд ними не было.

Прежде чем реконструировать политическую историю сако-массагетского население арало-каспийского региона, охарактеризуем хозяйство, быт и другие элементы культуры кочевников.

В раннем железном веке, как и ныне, территория Западной Азии целиком входила в зону степей, пустынь, являлась органической частью обширного среднеазиатского субрегиона. Крупнейшие реки данного района - Сырдарья и Амударья (древние названия Яксарт и Окс) отличались полноводностью, имели большие и разветвленные дельты. При этом Амударья впадала не в Аральское, а в Каспийское море через функционировавшее в то время русло Узбоя. Район севернее Узбоя и огромного Сарыкамышского озера, ограниченный на западе Каспием, а на востоке - Аралом, занимают три плато - Кендирли - Каясанское, Устюрт и Манкыстау. Фактически это был огромный коридор, соединявший степи Поволжья и южного Приуралья с плоскогорьями Ирана и Афганистана, центрами древних оседло-земледельческих цивилизаций. Природно-климатические условия региона вполне позволяли заниматься там кочевым скотоводством.

Населявшие арало-каспийские степи сако- массагеты, судя по археологическим данным, разводили крупный и мелкий рогатый скот, верблюдов и лошадей. В одном из курганов из могильника Аралтобе найдены кости кулана, важнейшим направлением хозяйственной деятельности было, несомненно, коневодство. Конь как верный помощник и друг воина-кочевника являлся и объектом поклонения: по ообщениям древних авторов, именно кони (причем самые лучшие и светлой масти) приносились в жертву верховному божеству - Солнцу, вероятно, отождествлялись с ним.

Искусством верховой езды владело все население, от мала до велика. При этом жесткие седла, стремена и подковы не использовались. Конскую сбрую (удила, псалии) в ранний период делали из кости, рога и бронзы, а с 6 в. до н.э. - все чаще из железа, хотя в оформлении кожаного конского оголовья широко применялись питые и штампованные бронзовые накладки, пронизи и разделители ремней. Сбруя коней знатных воинов, а также седельные подушки и попоны украшались золотыми, серебряными и позолоченными бронзовыми бляшками, кожаными и войлочными аппликациями, шитьем, фаларами и т.д.
Все необходимые для жизни бытовые предметы, одежду, орудия труда и оружие изготовляли мастера-кочевники из местных материалов, хотя значительная часть металла (прежде всего, меди и железа) поступала из отдаленных рудных источников (южных Мугоджар и др.). Несомненно, хорошо было развито домашнее производство шерстяных тканей и войлока, обработка шкур и кож, основной объем сырья для этого давали стада домашнего скота.
Бытовую утварь делали преимущественно из недорогих и легкодоступных материалов - кожи, дерева, глины, бронзы, а также камня. Местные металлурги путем литья умели изготавливать такие крупные предметы, как бронзовые котлы. Котел являлся непременной принадлежностью каждой семьи и, возможно, символом родового единства. Нередко он украшался зооморфными и геометрическими культовыми символами, фигурными ручками и ножками. Посуда повседневного пользования - глиняные лепные горшки, изготовленные без гончарного круга, кожаные фляги, деревянные миски, костяные и деревянные ложки, железные ножи с костяными рукоятками и т.д. - использовалась в быту всех слоев кочевого населения. Однако в семьях, члены которых занимали достаточно высокое положение, обычно применялась и более дорогая, преимущественно привозная посуда: деревянные чашки, окованные пластинками из драгоценных металлов, золотые и серебряные сосуды, керамика, изготовленная на гончарном круге. Значительная часть подобной посуды попадала к племенной знати как военная добыча, дары или плата за военную либо иную помощь. К ее числу с полным основанием можно отнести серебряный ритон со скульптурной головкой быка (теленка) и бронзовьп кувшин с изображением кобры, двух протомов птицы (вороны) и лика бородатого персонажа - Диониса или Сатира. Такие изделия не редко изготавливали по специальному заказу кочевой элиты мастерам, представлявшим aнтичную, греко-бактрийскую или парфянскую школы торевтов. На это косвенно указывает и смешанность, эклектизм образов некоторых дорогих изделий, которые обычно квалифицируются как иноземные.

Металлообработка как отрасль домашнего ремесла была издревле известна кочевникам. Плавка, литье, ковка и другие операции с медью, железом и драгоценными металлами, очевидно, осуществлялись специальными мастерами, располагавшими необходимым набором инструментов и навыками, позволявшими в условиях кочевого быта изготавливать и ремонтировать крайне необходимые всем слоям населения предметы - от простейших хозяйственных ножей до сложных литых деталей сбруй и ювелирных украшений. Бронзовые и медные перстни, кольца, подвески, браслеты, серьги, бусы, а также зеркала были широко распространены среди всех слоев кочевого населения, различаясь, конечно, качеством изготовления.

Важнейшей задачей кузнецов и металлургов являлось изготовление оружия, а также конской сбруи. Так, в огромных количествах производились бронзовые наконечники стрел. Простота и быстрота литья наконечников в специальных сложносоставных формах обусловили использование для этого именно бронзовых сплавов, хотя делали их также, правда, в меньшем количестве, из кости и железа.
Очень распространенным и престижным оружием являлись обоюдоострые мечи, изготавливавшиеся из железа методом ковки и достигавшие 60-80 см в длину, а также железные кинжалы длиной до 40 см. Перекрестия клинкового оружия, как правило, имели вид прямого или слегка изогнутого бруска, рукоять обматывалась кожаным либо тканевым шнуром и завершалась брусковидным, нередко антенновидным навершием. Из железа делали также наконечники копий, пластины для наборных панцирей и боевых поясов.

Специализированным производством, использующим самые разные материалы, было изготовление луков, футляров для них (гортов), а также ножен для мечей и кинжалов. Лук - основное оружие дистанционного боя кочевников. Для его изготовления применяли специально подобранное дерево разных пород, сухожилия, кость, рог, кожу и клей. Носили лук в футляре-горите, сделанном из дерева, кожи, войлока и нередко украшенном декоративными металлическими пластинами. На лицевой стороне горита пришивали карман, вмещавший до сотни стрел. Тростниковые древки стрел оперяли и нередко окрашивали. Ножны мечей и кинжалов обычно изготавливали из дерева, обтягивали окрашенной кожей и часто украшали металлическими накладками.

Из кожи делали необходимые каждому воину-всаднику боевые и портупейные пояса, а из войлока и кожи - шлемы. Не исключено, что кочевники использовали и небольшие щиты из дерева и войлока, способные защитить от удара меча и стрелы.

Запасы древесины в арало-каспийском регионе в эпоху раннего железа, видимо, заметно превышали современные. Так, в долинах всех среднеазиатских рек, по сообщениям античных авторов, еще в 4 в. до н.э. произрастали настоящие леса. Дерево широко использовалось сако-массагетами, в том числе для изготовления повозок и жилищ. Крытые повозки, в которые впрягали быков и коней, служили для перевозки грузов и людей, являясь одновременно и «домом на колесах». Были известны и сборные войлочно-деревянные постройки типа юрты или чума, которые устанавливали на местах зимовок и длительных стоянок.

Исследования последних лет позволили определить, что кочевники Арало-Каспия с помощью металлических инструментов yмели хорошо обрабатывать местный камень-известняк, добытый в специальных карьерах. В большом количестве камень использовался для создания погребальных и культовых сооружений; из него вырубали жертвенники, скульптуры, предметы хозяйственного назначения.

Определенную роль в хозяйственной жизни сако-массагетов играла охота на копытных - сайгу и джейрана, иногда на кулана. Охота, очевидно, была конной, в том числе облавной с использованием собак и аранов - огромных загонных сооружений стреловидной формы из установленных вертикально каменных плит подобные сооружения зафиксированы у юго-восточных и западных чинков плато Устюрт. Несомненно, охотились также на волков, лис и птиц.

Таким образом, хозяйство кочевников Ара- до-Каспия в эпоху раннего железа обеспечивало население практически всем необходимым продуктами питания и бытовыми вещами. Эднако часть высококачественных изделий драгоценная посуда и украшения, ткани) поступала к кочевникам в результате натурального обмена. Уже в это время, очевидно, прокладывались первые торговые маршруты на юг (в Хорезм, Маргиану, Согд и т.д.) и на север (в Поволжье и Приуралье), которые спустя несколько веков вошли в систему Великого шелкового пути.

Памятники изобразительного искусства и описания древних авторов позволяют воссоздать не только внешний облик, но и этнографические особенности костюма сако-массагетов восточного Прикаспия и Приуралья. Верхняя одежда рядовых кочевников состояла из длинных штанов, плотной кожаной или войлочной двубортной туникообразной куртки- кафтана, застегивавшейся спереди, кожаного пояса и коротких сапожек; голову прикрывал башлык или кожаный шлем. Представители знати шили в основном одежду традиционного кроя, но из дорогих (среднеазиатских, иранских) тканей, украшали нашивными бляшками и аппликациями. Особой пышностью отличались одежда и головные уборы вождей и их жен. Они носили очень дорогие, виртуозные по технике исполнения украшения из золота, часто инкрустированные драгоценными кaмнями, зернью и т.д.

Удобен и рационален был военный костюм сако-массагетов. Обязательной принадлежностью воина были два пояса - боевой и портупейный, к которым подвешивался довольно тяжелый горит с луком и запасом стрел (на левом боку), меч (спереди, в области живота) и, возможно, боевой топор или секира (на правом боку). Кинжал в ножнах ремешками привязывался к правому бедру воина. Спину всадника, очевидно, прикрывал щит, закреплявшийся специальным ремнем. Подобное вооружение и снаряжение коня во многом определяло тактику боевых действий сако-массагетов. Так, отсутствие тяжелых доспехов у коней и всадников резко увеличивало скорость и маневренность кавалерии, позволяло атаковать врага лавой в условиях пересеченной местности, использовать засады и тактику глубоких рейдов в тыл противника, действовать вдали от собственной территории. Обстрел противника из луков с последующей схваткой на мечах и конях обычно решал исход сражения в пользу кочевников; в случае же неудачи кавалеристы имели возможность быстро отойти и оторваться от противника. Однако с 4 в. до н.э. легкая конница сако-массагетов все чаще начала сталкиваться с очень серьезным противником - тяжеловооруженной пехотой, наступающей плотным строем; одолеть ее было значительно труднее. Данное обстоятельство привело к изменению и системы вооружения, и тактики сако-массагетской конницы.

Прежде всего, значительно возросла роль тяжелых копий - единственного оружия, способного эффективно поражать хорошо защищенную пехоту. Необходимость при атаке держать копье двумя руками увеличивала уязвимость всадника, поэтому последнему потребовался надежный доспех. С этого времени в широкое употребление входят наборные из железных и бронзовых чешуек панцири, защищавшие грудь и спину, а затем и бедра всадника. Сплошной металлической пластиной либо чешуйчатой броней стали прикрывать голову, грудь и круп коня. Подобное вооружение обходилось очень дорого, поэтому тяжелая конница формировалась преимущественно из зажиточных кочевников и знати. Обладая не столь хорошей маневренностью и скоростью, тяжелая кавалерия особенно успешно действовала на равнинах, атакуя плотной массой. Она действительно оказалась мощной силой, способной бороться даже с греческой тяжеловооруженной фалангой.

Появление у кочевников тяжелой конницы не привело, однако, к исчезновению традиционной легкой кавалерии; последняя, очевидно, оставалась самым массовым «родом войск» сако-массагетов, а лук и меч - их самым популярным оружием.

Общественные отношения у сако-массагетов вполне соответствовали таковым у других кочевых сообществ Евразии эпохи раннего железа - скифов и сарматов. На верхней ступени социальной лестницы находились родоплеменные старейшины и вожди; роль последних особенно возрастала во время войны. Очевидно, в моменты особой опасности, требовавшей сплоченных действий нескольких родоплеменных ipynn, происходили выборы «царей», срок полномочий которых был ограничен. Кочевая знать, имея преимущественную возможность накапливать богатства, заметно отличалась от основной массы населения - свободных, но, как правило, небогатых кочевников, каждый из которых был также и воином. Положение женщин в это время было достаточно высоким; вероятно, девушки до выхода замуж владели оружием и умели им пользоваться. Таким образом, почти все взрослое население в случае необходимости могло принимать участие в боевых действиях.

Рабство, очевидно, существовало, но было патриархальным: рабы (обычно военнопленные) входили в состав родоплеменных коллективов, но не пользовались правами его членов.

Вероятно, существенную роль в жизни кочевого общества играли служители религиозных культов - жрецы, прорицатели, шаманы, целители. Хотя в письменных источниках определенных свидетельств того нет, наличие развитой религиозно-мифологической системы предполагало существование у них специальных групп людей, поддерживающих функционирование этой системы.

Основой мировоззрения был политеизм - вера в нескольких богов, каждый из которых «регулировал» определенную природную либо специальную сферу. Корни подобных верований, общих для сако-массагетов, скифов, сарматов и ряда других народов, уходят в древние пласты индоиранских мифологических прелетавлений о мировом древе (горе), расположенном в центре вселенной и связывающем три сферы мира: мир подземный (обитатель мрака и смерти), мир живых людей и природы, верхний мир богов и духи праведников. О сохранении у сако-массагетов пережитков еще более древних тотемических верований свидетельствует наличие представлений о зооморфных воплощениях божеств. Так, верховное божество солнца (и огня) ассоциировалось с конем, божество ветра, бури и боевого неистовства-с вепрем и быком. Серебряный ритон со скульптурной головкой быка из Западно-Казахстанской области использовался, несомненно, во время различных пиршеств, ритуальнообрядовых мистерий, связанных с событиями календарного цикла, войны и мира, братания и т.д. Помимо веры в главных богов, олицетворявших основные стихии и силы природы, существовали представления об одушевленности элементов рельефа (гор, ручьев и т.д.).

Не исключено, что в это время идеология сарматов испытывала определенное влияние зороастризма - религиозного учения, созданного на древней основе Заратуштрой, жившим, как полагают, на рубеже 2-1 тыс. до н.э. где-то на территории Ирана или Средней Азии. Основой зороастризма являлось представление о непрекращающейся борьбе добра (света), олицетворяемого Ахура-Маздой и Митрой, со злом (тьмой), воплощенным в демоне Анхра-Манью. Доктрина зороастризма, систематизированная в текстах «Авесты», требовала почтительного отношения к земле и огню - главному средству очищения от скверны, а также выполнения целого ряда обрядов и принесения жертв.

Археологические материалы подтверждают существование у сарматов развитой погребально-поминальной обрядности, тесно связанной с культом обожествленных предков.

Погребальные сооружения, предназначенные для захоронения усопших, устраивались в виде помещений, каменных ящиков либо катакомб (выкопанных в грунте подземных камер). Иногда прямо на поверхности земли строили более сложные погребальные сооружения из камня, дерева или глины - круглые или квадратные в плане гробницы-склепы, которые порой сжигали. Вместе с умершим воином в могилу помещали вещи, которыми он пользовался при жизни; обычно это было оружие (меч, кинжал, стрелы), керамические сосуды, железный нож, а также кусок жертвенного мяса. Знатных соплеменников сопровождал значительно более богатый набор предметов: высококачественное оружие, бронзовые котлы, сосуды из драгоценных материалов, золотые гривны и украшения нередко рядом погребали и верхового коня в сбруе. В более позднее время в одно погребальное сооружение помещали по несколько умерших, что свидетельствует об укреплении семейно-брачных отношений. Наличие богатых погребальных даров подтверждает существование веры в то, что душа продолжает жить и после смерти человека.

Над могилой из грунта и камней насыпали курган, высота которого зависела от социального положения погребенного. Возле кургана периодически совершались поминальные обряды.

Сарматские популяции северо-восточного Прикаспия и Нижнего Поволжья в течение многих столетий использовали данные песчаные массивы для захоронения рядовых умерших. Такие захоронения известны в песках Сам и Рын, в окрестностях поселков Бейнеу, Сарыкамыс, Каратон и Ганюшкино. В 90-х гг. прошлого столетия в районе пос. Сарыкамыс исследованы одно двухъярусное и одно развеянное захоронения, давшие очень интересный материал, в частности большие и миниатюрные глиняные сосуды, фибулы, предметы вооружения.

Таким образом, последние открытия на территории Казахстана ярких и разнообразных памятников, характеризующих высокую культуру древних номадов, указывают на перспективность исследования нерешенных проблем хронологии, типологии, классификации и интерпретации археологических материалов, а также позволяют определить значение культурных достижений скифо-сакских племен в 1 тыс. до н.э.

 

Страна семи народов

Существует предание, что на территории Манкыстау сменилось поколение семи народов. Трудно сказать, насколько оно достоверно, так как история этого региона периода раннего средневековья - сплошное белое пятно.

Учитывая, что в это время происходило формирование государственных образований - древнетюркских каганатов, сопровождаемое мощной миграционной экспансией на запад, трудно поверить, что арало-каспийский водораздел, и особенно полуостров Мангышлак, остались в стороне от этих событий. Тем не менее здесь не известны памятники, которые без сомнения могли бы быть связаны с древними тюрками. Не исключено, что в это время плато Устюрт и Манкыстау были заняты аланским населением. Некоторую информацию об аланах в Средней Азии рассматриваемого периода мы почерпнули в трудах ал-Би- руни (974-1048 гг.). Рассказывая о низовьях р. Джейхун (Амударья), он сообщает: “Она затопила много местностей на долгое время и разрушила (их) также; жители их переселились на побережье Хазарского (Каспийского) моря. Это род аланов и асов...». К сожалению, на этом сведения о присутствии аланов в данном регионе обрываются.

В начале 7 в. начинается ослабление власти Западно-Тюркского каганата. Возникаю! новые родоплеменные группировки, добивающиеся независимости. В результате в 9-11 вв. в бассейне нижнего и среднего течения Сырдарьи и прилегающих к нему степных просторах Западного Казахстана складывается раннефеодальное государство огузов.

Арабы называли огузов «гузами», китайцы - «гэс», русские летописцы - «торками».

В 9 в. огузы упоминаются сравнительно редко. Ситуация коренным образом меняется в 10 в., когда название этого племени становится самым известным на обширных просторах Юго-Западного Казахстана и Северного Туркменистана. В средневековых географических трудах эта территория получает наименование «гузской пустыни».

Согласно преданиям, огузы делились на 24 племени. Однако в источниках эта цифра колеблется в одну или другую сторону. Махмуд Кашгари в 11 в. писал: «Огуз - одно из тюркских племен, они же туркмены. Они состоят из 22 родов. У каждого рода их знак и клеймо для животных, по которым они узнают друг друга». В список входят: кынык, кайыг, баюндур, иве, салгур, афшар, бектели, бюгдюз, баят, яз- гыр, эймюр, кара-болюк, алка-болюк, игдер, урегир, тутырка, ула-йондолуг, тюкер, печенег, жувалдар, жебни и жаруклуг. Родословная огу- зов еще дважды была прописана в 12 в. Рашид- ад-Дином и в 17 в. Абулгази Бахадур-ханом.

Степные племена Приаралья и восточного побережья Каспийского моря, называемые средневековыми историками общим словом «огузы», в действительности представляли собой очень неоднородную массу, состоящую из древних местных племен и пришельцев из Центральной Азии. Пришлые тюркоязычные огузы сумели ассимилировать местное население, правда, процесс этот проходил очень медленно.

В исторической литературе огузов принято отождествлять с туркменами, хотя единого мнения у ученых на этот счет нет. Махмуд Кашгари писал, что слово «туркмен» следует переводить как «тюркоподобный». В 10-11 вв. туркменами было принято называть тюркоязычное население на границах с земледельческими центрами. Как это название закрепилось за коренным населением современного Туркменистана, пока не известно.

Продвижение огузов с Сырдарьи в северо- западном направлении было связано с вытеснением в поволжские степи кангро-печенеж- ских племен. Происхождение этого народа исторической науке практически не известно. Сохранились упоминания, что три знатных рода печенегов в 10 в. именовались кангар. В 8 в. источники фиксируют их как канглы-кангар в северном Приаралье, а китайские хронисты начала нашей эры помещали здесь же враждебное империи хунну кочевое объединение кангюй. Таким образом, тюркский компонент печенежского общества у историков не вызывает сомнения.
В конце 9 в. огузы в союзе с хазарами нанесли поражение печенегам и овладели междуречьем Волги и Урала.

Наиболее достоверные и интересные сведения об огузах Устюрта содержатся в Мешхедской рукописи Ибн-Фадлана - секретаря посольства багдатского халифа аль-Муктадира к царю волжских булгар Алмушу, сыну Шилки-элтабару, в 921 -922 гг.

Путь посольства пролегал из Журжании (Куня Ургенча) в направлении северо-западного Устюрта, где в районе урочища Мынсу- алмас на краю чинка находился вырубленный серпантинный спуск и крупный караван-сарай (Коскудык). Посланники вполне могли встретиться с военачальником огузов Этреком в районе нынешних развалин городища Жезды на Устюрте.

Городище Жезды располагается на при- чинковом мысовидном выступе с удобным пологим спуском, вблизи которого находится пресноводный источник. Благодаря мощным каменным стенам, укрепленным оборонительным башням его можно охарактеризовать как город-ставку. Площадь укрепления составляет более 5 га. О долгой и бурной жизни на этом городище свидетельствуют многометровые культурные отложения и большой некрополь, протянувшийся вдоль чинка более чем на 1 км.

Автор Мешхедской рукописи описывает некоторые обычаи и обряды огузов, а также общественную жизнь и социальную стратификацию в государстве. «...Перевалив через гору, прибыли к тюркскому племени гуззов. Они кочевники, живут в войлочных юртах и переходят с места на место. Их дома видишь то в одном месте, то в другом.

Это жалкие безбожники. Они, как блуждающие ослы, не проявляют покорности Аллаху, не ценят ученость и ничему не поклоняются. Но стариков своих они уважают, старейшин же почитают особо. А свои дела они решают на совете. Но вот что странно: как только они договорятся между собой о чем-нибудь, приходи самый ничтожный из них и своим несогласием расстраивает все дело.

А если произойдет с кем-нибудь из них бед: и случится какая неприятность, он поднимая голову к небу и взывает: «Бер тэнре!» А это по тюркски означает «Клянусь богом единым»!

Блуд им вообще не известен. Но если всё же кого-либо уличат в этом, разрывают на две части: сгибают деревья друг к другу и человек: привязывают к его веткам. Потом одновременно отпускают оба дерева - и человека разрыва ет на части.

А женятся они по такому обычаю: если кто-то из них сватает какую-нибудь женщину и другой семьи, то он должен главу семейств: одарить такими-то и такими-то хорезмийски ми одеждами. И когда он сделает это, то везе невесту к себе. А иногда калым берут верблюдами, лошадьми или чем-нибудь подобным. И ни один не соединится с женой, пока не уплатит калым, на который согласился родственник женщины. Если же калым уплачен, то жених без стеснения приходит к ним в дом и уводит свою невесту в присутствии домашних. И никто не может помешать ему в этом - ни отец, ни мать, ни братья невесты. Если же умирает отец семейства, то старший из сыновей женится на жене отца в том случае, если она не была ему матерью.

... И вот, когда гость приезжает к своему другу, тот сразу же ставит для него юрту и пригоняет ему столько овец, сколько может. Так что мусульманину остается только закалывать их. А сами тюрки животных не закалывают, а убивают их, ударив по голове.

Если же гость-мусульманин собирается уехать и ему необходимы для этого верблюды хозяина или его лошади или он нуждается в деньгах, то он оставляет у своего друга-тюрк; то, что имеет. При этом он берет у хозяина ел верблюдов, лошадей или другого имушеств столько, сколько ему нужно, и отправляется в путь. А когда возвращается обратно, возмещает ему взятые деньги, а также возвращает ел верблюдов и лошадей. А если останавливается у тюрка человек, которого он не знает, и еши тот ему скажет: «Я твой гость и мне необхс димо столько-то верблюдов, лошадей и дирхемов», то он отдает ему все, что тот просит.

... На следующий день нас встретил жалкий на вид тюрок, настоящий оборванец и к тому же очень тощий. Тюрк крикнул:

- Стойте!

И караван из трех тысяч лошадей и пяти тысяч человек тотчас остановился Тюрк приказал:

- Ни один из вас дальше не пройдет!

- Мы - друзья юозеркина, - сказали мы. Он здруг засмеялся и сказал:

- Кто такой кюзеркин? Плевать я на него хотел.

Мы узнали у них еще о следующих порядках: если вдруг заболеет из тюрок человек, меющий рабынь и рабов, то они служат ему, и никто из его близких не приближается к нему. Для него ставят отдельную палатку в стороне гг других юрт, и он остается в ней до тех пор, юка не умрет или не выздоровеет.

Если же он был рабом или бедняком, то они бросают его в дикой степи и отъезжают подальше.

А если умрет кто-нибудь из них, то для него выроют большую яму в виде жилища, положат его туда, наденут куртку, пояс, лук... вложат в го руку деревянный кубок с набизом, а также поставят перед ним деревянный сосуд с тем же питьем. Потом принесут все его имущество и положат с ним в этой яме. После этого эту яму-дом покроют настилом и насыпят сверху нечто вроде купола из глины (курган). Затем в зависимости от численности убьют сто, двести или же всего одну его лошадь и съедят их мясо, кроме головы, ног, шкуры и хвоста. И, право же, они все это развешивают на деревянных сооружениях и говорят: «На этой лошади он поедет в рай».

Если же он был храбр и когда-либо убил человека, то вытесывают из дерева изображения по числу убитых, помещают их на его могиле и говорят: «Эти люди будут служить ему в раю». Если же сородичи отложат обычай жертвоприношения лошадьми на день или два, то их это заставляет совершить какой-нибудь старик из числа старейшин. Он им говорит: «Я видел во сне покойного и он сказал мне: «Вот видишь, товарищи меня уже перегнали, и на ногах у меня от ходьбы образовались язвы. Я не догнал их и остался в одиночестве».

Услышав от старейшины такие слова, они берут лошадей усопшего и убивают их, потом шкуры растягивают на его могиле. И когда пройдет день или два, приходит к ним старейшина и говорит: «Я видел во сне усопшего и он сказал мне: «Сообщи моим близким и товарищам, что я догнал тех, кто обогнал меня, и нашел себе успокоение».

Царя тюрок - гуззов называют йабгу, это - титул повелителя. Царствующий над племенем называется этим титулом. А заместитель его носит титул кюзеркин. И вообще каждый, кто замещает их главаря, называется кюзеркин.

Когда мы уже покидали землю этих тюрок, остановились у главного их военачальника. Его звали Этрэк, сын Катагана. Он разбил тюркские юрты и поместил нас в них. У него много челяди, большая свита и просторные юрты. Он приказал пригнать нам много овец, привести лошадей, чтобы мы закалывали овец и ездили верхом на лошадях. Он созвал своих домочадцев, сыновей своего дяди по отцу и приказал убить для них много овец, чтобы угощались.

Я видел его жену, которая раньше принадлежала его отцу. Вот она взяла немного мяса и молока и кое-что из того, что мы подарили мужу, покинув ставку, вышла в открытую степь, вырыла яму и погребла в ней то, что принесла с собой. При этом произнесла какие-то слова. Я спросил переводчика:

- Что она там говорит? Он сказал:

- Говорит, что это подарок для Катагана, отца Этрэка, который ему преподнесли арабы.

Я слышал, как тюрки рассказывали, что Этрэк у них самый ловкий наездник».

С этим периодом истории связано первое письменное упоминание Манкыстау. В конце 9 или начале 10 в. здесь появляется неизвес- (1-я пол. 10 в.) в своем труде “Китаб месалик ал-Мамалик». “Я не знаю другого места, в котором живет кто-нибудь, кроме разве Сиякуха (перс. «Черная гора»), на нем живет племя из тюрок, они недавно поселились там из-за вражды, которая возникла между гузами и ними; они удалились от них (гузов) и сделали его себе пристанищем; у них там источники и пастбища. На этом месте в стороне от Сиякух есть пролив, входящие в него корабли боятся что разобьются от ветра, а если они там разобьются, то все вещи их не спасутся от тюрок, а они завладеют ими». Подобные свидетельства компилятивного характера немного позже приводят Бекран и Якут.

Среди историков существует два мнени: об этнической принадлежности этого народа Первое - это одно из огузских племен (данна гипотеза преобладает в исторической литературе), второе - это предки казахов рода адай. Y сожалению, обе версии из-за скудости источников не находят научных обоснований.

На это историческое событие мы смотрим несколько иначе. Дело в том, что приход на Сиякух тюркоязычного племени, поссорившегося с гузами, совпадает по времени с расширением огузами своих границ и их войной с печенегами. Вероятно, часть печенегов была выдавлена в арало-каспийский регион либо обитала здесь ранее. В 9-10 вв. Ибн-Русте и Ибн-Фадла помещают печенегов в Приаралье и в район Устюрта. По ал-Бируни, приблизительно в 8 г. часть печенегов кочевала в северных Каракумах между Сарыкамышской впадиной и современным руслом Амударьи, находясь при этом в тесном контакте с аланами.

Не исключено, что тюрки, которые поссорились с гузами и поселились на Сиякухе, могли быть печенегами, позже полностью растворившимися в огузской среде. Не случайно в родословной огузов Махмуд Кашгари девятнадцатым родом упоминает печенегов.

Столицей Огузского государства был Ян- гикент, находившийся в низовьях Сырдарьи и тнимавший выгодное географическое положение - рядом с крупными земледельческими оазисами Хорезма и Мавераннахра. Через столицу огузов проходил караванный путь в ки- чакские степи.

Огузское государство играло важную роль в политической жизни Евразии. В 965 г. между огузами и киевским князем Святославом был аключен военный союз, направленный против Хазарского каганата и приведший к его последующей гибели.

На рубеже 10 и 11 вв. Огузское государство приходит в упадок. Социальное расслоение ющества привело к многочисленным восстаниям, которые поддерживались сельжуками - исламизированной частью огузов. Во главе ельжуков, основным этническим ядром которых были огузы и туркмены, стояли два брата - Тогрул-бек и Чагры-бек. Многочисленные стычки и войны с сельжуками подточили изнутри огузское объединение. В середине 11 в. государство пало под ударами пришедших с востока кыпчакских племен. Часть огузских племен ушла на запад, разделив участь печенегов, другая, возглавляемая сельджуками, приняла участие в завоевательных походах в Переднюю Азию.

В 30-х гг. 11 в. сельджуки получили на вассальных условиях от государства Газневидов земли в Хорасане, а затем восстали против Газневидов и одержали над ними победу. Вместе с Тогрул-беком, принявшим титул султана, между 1040 и 1050 гг. они захватили Хорезм, почти весь Иран, Азербайджан, Курдистан и Ирак. При Алп-Арслане была завоевана Армения и одержана победа над византийцами при Манцикерте. Между 1071 и 1081 гт. сельджуки завоевывают Малую Азию и некоторые другие территории. При султане Мелик-шахе государство сельджуков достигло наивысшего политического могущества, подчинив себе также Грузию и государство Караханидов в Средней Азии. После смерти Мелик-шаха в 1118 г. государство было разделено между его сыновьями. Восточные области со столицей в Мерве достались Санжару. Потерпев поражение от каракитаев, Санжар утратил верховную власть над Средней Азией в 1141 г. Со смертью Сан- жара закончилась власть «великих Сельжуков» в Хорасане.

В письменных источниках сообщается, что в 1065 г. при сельжукиде Алп-Арслане был предпринят поход в Мангышлак с целью противостоять союзу кочевых племен кыпчаков и языров. Языры - это огузо-туркменское племенное объединение, располагавшееся на восточном побережье Каспийского моря и занимавшее территорию Северной Туркмении, полуостров Мангышлак и плато Устюрт. В «Родословной туркмен» Абулгази упоминается имя бека - Алан, так что не исключено, что в состав язырского объединения входили и местные аланы.

Хотя часть языров и кыпчаков в 11 в. попала в зависимость от сельжуков, власть последних на территориях Мангышлака и Прибалхашья не была достаточно прочной. Обстановка в этих районах для сельжуков оставалась тревожной и характеризовалась периодическим вторжением степных племен в Дехистан, Гурган и Хорезм. В 1096 г. тюркоязычные племена, обитавшие на Мангышлаке, напали на Хорезм. Ибн ал-Асир ал-Жазири сообщал, что во главе нападавших стоит могущественный «царь». Поэтому выступление тюрок является не просто кратковременным грабительским набегом, а организованным нашествием. Под тюрками, обитавшими на Мангышлаке, часть историков подразумевает племена кыпчакского объединения. В пользу такого мнения говорит и карт^ Махмуда Кашгари, на которой отмечены жилища кыпчаков в Прикаспии.

Судьба язырских племен 11 - начала 12 вв к настоящему времени почти не известна. Не никаких исторических сведений о том, что языры были подвластны Сельжукидам, хот можно предположить, что их территория, по добно Мангышлаку и Женду, считалась союз ной пограничной областью и формально признавалась зависимой от Мелик-шаха и позднее от Санжара.

Дальнейшая история огузо-туркменского населения арало-каспийского региона тесно взаимосвязана с борьбой Хорезма за создание независимого государства. Следуя этой цель, хорезмшах Атсыз, являясь наместником Caнжара в Хорезме, в качестве первых шагов на пути к независимости предпринял в 1127 или 1128 гг. самовольную попытку подчинить себе Манкыстау и Женд (низовья Сырдарьи). В 1138 г. Санжару удалось временно победить Атсыза. В документе, отражающем эти события, Санджар упрекает хорезмшаха за пролитие крови мусульман и казиев в этих областях.

После его смерти в 1157 г. Хорезм обрел полную независимость, а Мангышлак как область попал под власть его правителей.

В 1206 г. на курултае - съезде монгольской тати великим ханом всех монголов был притаи Темучин, принявший имя Чингисхан. В последующие пять лет объединенные монгольские отряды под его предводительством покорили земли соседей, а к 1215 г. завоевали Северный Китай. В 1221 г. орды Чингисхана разгромили основные силы Хорезма и подчини себе Среднюю Азию. В 1222 г. была покорена часть государств Кавказа, а в 1223 на реке Калка был разгромлен союз русских и кипчакских войск. В 1227 г. Чингисхан через казахские степи вернулся в Монголию. После его смерти в 1235 г. на курултае монгольской знати в Каракоруме было принято решение о новом походе в Восточную Европу. За период 1235- 1258 гг. монгольские войска захватили Волжскую Булгарию, часть Руси, через Венгрию, Австрию и Хорватию дошли до Адриатического моря, покорили Иран и Арабский халифат.

Еще при жизни Чингисхан выделил каждому из своих сыновей удел. Старшему сыну Жошы достались северная часть Семиречья и весь восточный Дешт-и Кыпчак, до Нижнего Поволжья включительно. В его улус вошла и территория Арало-Каспия и почти весь Хорезм. Предполагается, что северные туркмены Манкыстау и Устюрта были подчинены уже при хане Батые в 1236 г., когда Дешт-и Кыпчаь был окончательно завоеван и полностью вошел в состав Улуса Жошы.

Золотая Орда как государство окончательно оформилась в 40-х гг. 13 столетия после завоевательных походов хана Батыя. В ее со став вошли Северный Кавказ, степи Северно го Причерноморья, Нижнего и Среднего Поволжья, бассейн реки Кама, казахские степи до Западной Сибири и низовьев Сырдарьи, Хорезм и северо-западный Туркменистан. С северо-запада примыкали вассальные русские княжества.
При хане Батые Золотая Орда приобрела наибольшую значимость и стала самой сильной среди монгольских улусов. Поэтому все решения в монгольской империи принимались только с его участием. В середине 80-х гг. 13 в. в Золотой Орде начинаются междо усобицы, связанные с усилением влияни крупных феодалов и их стремлением максимально ограничить власть ханов. Могуществе Золотой Орды удалось вернуть хану Узбеку (1312-1342 гг.), при котором начали успешно развиваться торговля и ремесла. Вершиной процветания Золотой Орлы стало время правления его сына Жанибека (1342-1357 гг.), но уже в этот период наметились некоторые признаки ее неустойчивости. Покоренные народы, в большинстве своем превосходившие победителей в плане экономического и культурного развития, усиливали борьбу против золотоордынского ига. После смерти Жанибека в улусе начались кровавые междоусобицы, продолжавшиеся до 1380 г. Правда, в конце 14 - начале 15 в. улус Жошы несколько окреп благодаря умелому управлению таких энергичных властителей, как Тохтамыш и эмир Едигей, но, тем не менее, не сумел вернуть былого могущества. Ослабленная внутренними раздорами и внешними обстоятельствами Золотая Орда не смогла отразить сокрушительного натиска войск правителя Мавераннахра Тамерлана и в 15 в. уже не выходила из состояния постоянных междоусобиц и общей депрессии.

В 1379 г. Тамерлан захватывает Хорезм. Попытка Тохтамыша восстановить свои владения в конечном итоге приводит к завоеванию Железным хромцом и территории Прикаспия, сожжению Хаджи Тархана (Астрахани) и Сарай-Бату. В результате захватнической политики Тамерлана к концу его правления государство включало Мавераннахр, Хорезм, Хорасан, Закавказье, Иран, Пенджаб и представляло собой совокупность феодальных владений, искусственно объединённых посредством сильной военной власти. Его войско в организационном и структурном отношении продолжало традиции Чингисхана. После смерти Тамерлана начался распад его державы, который завершился в начале 16 в.

В источниках практически нет никаких упоминаний о туркменском населении Арало- Каспия в 13-15 вв., засвидетельствован лишь факт принадлежности Манкыстау Жанибеку и отцу Тохтамыша Туй-хожа Оглану. Известно, что население Манкыстау и Балхан было обложено податью, оплата которой производилась верблюдами. Кроме этого, туркмены, как и все подвластные кочевники, обязаны были выставлять войско.

В период 14-15 вв. заканчивается процесс формирования туркменской народности, при этом сохраняется родоплеменная структура общества. На смену прежним родовым сообществам на этом историческом отрезке приходят новые объединения. Если в 14-15 вв. на территории Манкыстау и Устюрта проживали рода салоров. човдуров, сарыков, йомутов. теке и др., то уже в 19 в., по свидетельству русских исследователей, эти земли населяли абдалы, игдыры, бузачи, мынгышлу, бурунчук. човдуры и хожа.

После падения империи Тимуридов номинальный контроль над Арало-Каспием перешел к Хивинскому ханству, образованшемуся в 1512 г. под властью узбекского хана Ильбарса.

В 30-е гг. 16 в. на территорию Манкыстау распространяет свое влияние Испанская Орда с центром в г. Сарайчик. Спустя 100 лет сюда эпизодически начинают проникать волжские ойраты (калмыки). История освоения территории Манкыстау и Устюрта казахами Младшего жуза, в который входил и род адай, требует глубокого и всестороннего анализа всех имеющихся научных фактов. Младший жуз составляли три главных племенных объединения алимулы, байулы, жетыру.

Алимулы включали шесть родов - карасакал, каракесек, торт кара, шомекей, шекты, кытай.

В байулы входили двенадцать родов адан, жаппас, алаша, байбакты, маскар, бериш, таздар, есемтемир, серкеш, тана, кызылкурт, шейхтар.

Жетыру насчитывали семь родов табын тама, кердери, керейт, жагалбайлы, тилеу, рамадан.

Известно также, что начиная с IX в. род адай стал вытеснять с полуострова Мангышлак туркменов и к началу 20 в. занимал практически все пространство Манкыстау и Устюрта, за исключением береговой полосы Каспия от Тупкараганского полуостров до Карабугазского залива. Сохранившиеся здесь отдельные родовые группировки туркменов занимались преимущественно рыболовством.

О существовании этих народов напоминают бесчисленные родовые кладбища могильники, затерявшиеся в пустынных просторах Манкыстау и Устюрта. По предварительным данным, эти комплексы стали формироваться с появлением здесь первых мусульманизированных кочевников, предположительно в 10 в.

Ислам требовал захоронения умерших по новым для кочевников канонам - без вещей и одежд, в белом саване, дабы усопший предстал перед Аллахом в «чистом» виде. Однако кочевые традиции не только не исчезли из погребального обряда, а наоборот, вылились в зримые формы в виде разнообразных каменных надгробий. Так появились стилизованные антропоморфные стелы, имитации зароастрийскнх оссуариев, надгробия с поминальными жертвенниками, светильники, стилизованные изображения горного барана - муфлона, изображения оружия и предметов быта, указывавших на пол или социальный статус умершего. Крайней формой отступлений от ислама было изображение на надгробиях животных и человека. Надгробия являются важным источником изучения родовых знаков, а также религиозных инновации проникавших в среду местных кочевников. Монументальные постройки над могилами знати продолжают архитектурные и семантические традиции доисламского периода. К сожалению, средневековые некрополи кочевников Арало-Каспия остаются практически не изученными.

 

Путями средневековых караванов

Вопрос этнической истории средних веков для территории Арало-Каспийского водораздела непростой и на настоящий момент не может быть решен однозначно без серьезных исторических, этнографических и лингвистических исследований. В определенной степени эта тема уже рассматривалась рядом историков. Не уходя от общего направления этих исследований, мы хотим поделиться своими идеями в изучении средневековой Шелковый путь, со временем ставший Великой трансконтинентальной торговой артерией Евразии, был открыт в середине 2 века до нашей эры в период правления императора У Ди из династии Хань китайским путешественником Чжань Цянем, истории Манкыстау и Устюрта.

Стремясь к укреплению союза с племенами большие юэчжи в Центральной Азии, дабы совместными усилиями противостоять сюнну (гуннам), У Ди в 139 г. до н.э. отправил Чжан; Цяня в качестве посланника на Запад. Десять лет спустя Чжань Цянь добрался до северных районов современного Афганистана и, таким образом, впервые прошел прямым путем из внутренних районов Китая в Центральную Азию. С этого времени на Запад стали переправлять китайский шелк, а во внутренние районы Китая - товары из Центральной и Западной Азии: благовония, драгоценные камни, изделия из стекла.

Путь торгового каравана в оба конца обычно занимал год-два. Торговцы подвергались в пути бесчисленным опасностям, подчас рисковали жизнью, однако шли на это, так как получали огромные прибыли. Доставка шелк; на Запад - в Рим, а позднее в Византию приносила целое состояние. Это богатство заложило основу процветания и великолепия многих наменитых городов Центральной и Западной Азии.
По Шелковому пути везли не только шелк, но и секреты его изготовления. Об этом, говоря современным языком, промышленном шпионаже в древние времена сложили немало легенд. Одна из них рассказывает о выданной за царя Вотана китайской принцессе, которая сумела обмануть таможенных чиновников на границе, спрятав шелковых червей в своем головном боре. Другая легенда повествует о двух византийских монахах, спрятавших коконы тутового шелкопряда в пустотах бамбуковых посохов и доставивших их в Константинополь. После этих событий тайна производства дорогостоящего шелка стала известна на Западе.

В чем же состоял секрет производства шелка? Ф.И. Саймонов, исследовавший Каспийское море в первой половине 18 в., описывает способ изготовления шелка в Гильяни (провинция на южном берегу Каспийского моря) следующим образом. «Тамошние жители собирают яйца шелковых червей, величиною и цветом похожие на зерна мака, и помещают в теплое место, порою согревая их собственным телом, до времени появления червячков. Их помещают в специально выстроенных шалашах с полками и кормят листьями шелковицы. Когда черви вырастают длиной и толщиной с человеческий мизинец, то начинают выпускать шелковинку тоньше человеческого волоса и плести вокруг себя кокон. Коконы собирают и в свинцовых котлах ошпаривают горячей водой. Для проведения этой операции необходимо знать время, так как черви, прежде чем превратиться в бабочку, выпускают желтую жидкость, которая разрушает шелковый кокон. После ошпаривания черви гибнут, а коконы разматывают и таким образом получают нити, из которых уже ткут шелк".

Шелковый путь с Востока на Запад проходил по территории современного Китая. Казахстана. Средней Азии. Афганистана. Ирана, Ирака и Турции. Однако есть данные, что уже в 6 в. н. э. были известны пути от берегов Сырдарьи и Амударьи к берегам Волги и далее. Более точные сведения о торговых путях к северному побережью Каспийского моря появились в I в. н. э., когда стало известно, что к живущим там аорсам привозят на верблюдах индийские и вавилонские товары. Выяснилось, что путь огибал Каспийское морс по суше - с юго-запада через Кавказ, а с юго-востока через территорию современного Туркменистана. Помимо этого, из китайских источников стало известно, что в 5 в. гунны, оттесненные после похода в Западную Европу в пределы южнорусских степей, поддерживали торговые связи со своими соплеменниками, оставшимися в Китае. В 6 в. одновременно с распространением секрета производства шелка в западные от Китая страны появляется северное ответвление Великого шелкового пути, ставшее со временем оживленной торговой трассой между Центральной Азией и Восточной Европой.

Произошло это не без участия Византии. Дело в том, что поступающий в Константинополь шелк представлял в те времена особую ценность. Он шел не только на удовлетворение потребностей знати, но и на подарки и подкуп европейских государей, вождей кочевых народов, на привлечение в армию профессиональных воинов-наемников. Восточный шелк был важным орудием в руках византийской дипломатии. Главная торговая артерия доставки шелка из Китая в Византию проходила через Северный Иран. Пользуясь этим, сасаниды забирали в качестве пошлин значительную часть шелка, а затем по повышенной цене продавали Византии. По этой причине Византия была заинтересована в перенесении Шелкового пути в обход Ирана. Тюрки, игравшие посредническую роль в доставке товаров, и особенно согдийцы - производители азиатского шелка, были заинтересованы в максимальном расширении торговли. Таким образом, интересы Византии и тюрков в этом вопросе совпали. С целью установления союзнических отношений тюрки в 569 г. отправили в Константинополь посольство во главе с согдийцем Маниахом. Дипломатическая миссия добралась до столицы империи через Кавказ, обойдя с севера Каспийское море. И уже с конца 6 в. трасса Шелкового пути перемещается к северу. Теперь из Согда через плато Устюрт и северный Прикаспий можно было попасть в степи Северного Кавказа. Со временем эта торговая магистраль соединила государства Восточной Европы и Центральной Азии.

Важную роль в этих контактах выполняла территория полуострова Мангышлак как один из транзитных участков торгового пути. Здесь сложился удивительный симбиоз сухопутного и морского торгового сообщения. Доставка товаров из Азии производилась караванами до берега Каспийского моря. Здесь товар перегружался на парусные суда, которые перевозили его на волжское побережье или западный берег Каспия. Помимо этого в морскую торговлю включилось мангышлакское побережье с удобными бухтами и гаванями, где курсировали каботажные суда.
Удивительно, что азиатско-европейские торговые отношения практически не отражены в документах и летописях того времени, а факт существования караванной торговли совсем не упоминается историками и географами Востока до 16 в.

В настоящее время известны остатки четырех средневековых поселений в Манкыстауском и Тупкараганском районах.

Одно из них располагается в местности Акмыш недалеко от легендарной горы Шеркала. Местное название городища Кызылкала. Предварительные раскопки на небольшом участке позволяют предположить, что это остатки крупного торгово-ремесленного города, возникшего на караванной трассе северного ответвления Великого шелкового пути. История этого поселения не проста и полна загадок, которые археологи в определенной степени попытались разрешить.

Судя по обломкам глазурованной посуды, строительство Кызылкалы осуществлялось в период 10-11 вв.

В 10 в. на территории Хорезмского государства происходил бурный рост городов. Этот факт, по мнению С. П Толстова, «является, несомненно, одним из важных проявлений общего экономического подъема страны, укрепления и расширения экономических связей... городской цивилизации Хорезма с окружающей степью и более отдаленными странами... причем ареной деятельности хорезмийских купцов становятся, во-первых, окружающие степи нынешней Туркмении и Западного Казахстана и, во-вторых, Поволжье - Хазария и Булгария, а далее - обширный славянский мир Восточной Европы». В торговле с Восточной Европой мощным центром становится Ургенч, стоявший на разветвлении караванных трасс - через пустынное плато Устюрт на запад к мангышлакскому побережью и к северо-западу на Среднюю Волгу. Активная внешняя политика Хорезма в Поволжье в это время направлена на преобладание, в первую очередь, в торговой сфере. Это приводит к появлению в начале 10 в. в столице Хазарского государства городе Итиле крупной хорезмийской колонии. Гибель Хазарии, по мнению М. И. Артамонова, явилась следствием борьбы двух государств и двух религиозных миров - исламского Хорезма, и христианской Киевской Руси за обладание Поволжьем, которое являлось важнейшим перекрестком торговых путей.

Именно с активной внешней политикой Хорезма в Поволжье целесообразно связывать возникновение на оживленной торговой трассе городища Кызылкала. Наиболее вероятная дата его закладки - вторая половина 10 в., когда Мангышлак, ранее принадлежавший хазарам- (Масуди), переходит под власть Хорезма.
Два главных направления движения торговых караванов - через Мангышлак и через Устюрт - имели своеобразную территориальную специализацию. Мангышлакская трасса соединяла Хорезм и Хазарию, устюртский путь - Хорезм и Булгарию. Не случайно упомянутое выше путешествие Ибн-Фадлана с миссией в Волжскую Булгарию проходило через обширные просторы плато Устюрт, а Гардизи описал путь вдоль западного побережья Аральского моря через степи, который он проделал, чтобы попасть в страну печенегов.
Масштабы городища Кызылкала (50 га, более 200 построек) и мощность культурных отложений (более 2 м) указывают на характер и значение караванной торговли для средневековой Евразии. Возникнув в период активной внешней политики Ургенча, направленной на Запад, этот город, вскоре становится, видимо, самым крайним северо-западным пунктом сферы его влияния. История строительства города нa Манкыстау началась с закладки крепости из сырцового кирпича, причем глину добывали непосредственно на месте строительства. Толщина стен в основании достигала 3 м, высота 5 м. В плане крепость имела почти правильную квадратную форму (110 х 115 м) с угловыми и несколькими промежуточными башнями. Ворота были устроены в северо-восточной стене и укреплены двумя башнями. Вероятно, по внутреннему периметру к стенам крепости пристраивались обширные бытовые и хозяйственные помещения с просторным двором, что превращало это сооружение в грандиозный караван-сарай. Наряду с сырцовым кирпичем колонисты использовали в строительстве местный камень и обожженный кирпич-плинфу. Плинфа, вероятнее всего, применялась для строительства соборной мечети, минарета и бани.
Через определенное время глиняные стены крепости были облицованы массивной каменной кладкой толщиной до 2 м из крупных природных каменных блоков, при этом общая высота стен могла достичь 6 - 7 м. В настоящее время просматриваются очертания 13 башен. Каменная кладка была тщательно оштукатурена глиной. Каменные стены делали крепость неприступной. Сейчас их наибольшая высота составляет 4 м.

Вокруг крепостных стен со временем формируется гражданское поселение с делением на кварталы и отдельные усадьбы. В ходе составления генерального плана городища был выявлен участок с фундаментами нескольких построек, обнесенный каменной оградой. Один из фундаментов принадлежал очень большому сооружению, предположительно караван-сараю.

Вопрос с водообеспечением столь крупного поселения был решен самой природой: помимо родниковой речушки Акмыш под слоем материковой глины и песка на глубине 2,5 - 2,7 м располагался пласт грунтовых вод, подпитываемый родниками хребта Западный Каратау. Предполагается, что горные ущелья Каратау в это время изобиловали тугайной растительностью (кустарниково-древовидные заросли), служившей строительным и топливным материалом. Каратауские долины не только обеспечены подпиткой пресных грунтовых вод, находящихся близко к поверхности, но и имеют почвы, благоприятные для занятия земледелием. Недалеко от поселения найден некогда возделываемый участок земли площадью около 2 га, обнесенный каменной оградой. Рядом с участком проходит сухое русло небольшой речки с остатками запруды. На юго-восточной окраине города просматриваются остатки мощного вала-запруды для сбора родниковых и паводковых вод. Вероятно, этот водоем использовался для полива приусадебных участков и садов в самом городе посредством арыков и чигирных установок (чигирь - большое деревянное колесо с закрепленными на нем глиняными сосудами для подъема воды из водоема; приводилось в движение тягловой силой). На площади всего поселения часто встречаются обломки каменных жерновов. Следовательно, каратауские почвы были пригодны для выращивания и злаковых культур.

Благодаря именно природным условиям в местности Акмыш возник хорезмийский культурно-ремесленный центр, обильно подпитываемый доходами от транзитных пошлин т товары и торговли с местным кочевым населением. Здесь процветало такое сложное производство, как обработка железа и меди. Ни южной окраине города сохранились остатки нескольких печей для обжига керамических изделий. Здешние гончары в большом ассортименте производили хозяйственную, бытовую 1 столовую посуду, в том числе с глазурованным покрытием. Для отделки парадных фасадов от дельных помещений изготавливались кирпичи с резным узором и цветные изразцы. Не исключается возможность существования здесь стеклодувной мастерской.

Можно предполагать, что для основания Кызылкалы были приглашены хорезмийские строители, соответственно, в жизни города важную роль играли выходцы из этого региона - ремесленники, купцы и др. При составлении генерального плана городища выявлена разная ориентация жилых построек по сторонам света. Дома с однотипной ориентацией объединены в квартальные комплексы. Вероятно, это свидетельствует о разном вероисповедании его обитателей. Сопоставление исторических свидетельств 10-12 вв. о народонаселении хазарского Итиля и хорезмийского Ургенча позволяет утверждать, что торговые города были центрами великой веротерпимости. Здесь бок о бок жили мусульмане, христиане, иудеи, буддисты и язычники. Это не удивительно. Торговый бизнес, по сей день приносящий процветание и стабильность всем народам, интернационален и не знает границ.

Какой же груз везли купцы по торговым магистралям Манкыстау? Макдиси сообщает о соболях, серых белках, степных лисицах, куницах, лисах, бобрах, крашеных зайцах, козах, воске, стрелах, белой коре тополя, колпаках, рыбьем клее и рыбьих зубах, бобровой струе, амбре, кимухте (сорт кожи), меде, лесных орехах, соколах, мечах, кольчугах, березе, рабах из славян, о баранах и коровах, привозимых в Хорезм из Волжской Булгарин. Из Азии в Европу везли шелковые и хлопчатобумажные ткани, ковры и одежды, парчу и покрывала, войлоки, изделия из стекла и высокохудожественной керамики, посуду из золота и серебра, кораллы и драгоценные камни, серебряные монеты, луки, которые могли натянуть только самые сильные люди, изюм.

Торговые караваны насчитывали несколью тысяч навьюченных верблюдов. Время нахождения каравана в пути от Ургенча до Кызылкалы составляло примерно 25 дней и еще 10-12 дней - до Итиля.
В ходе осмотра окрестностей городищ; Кызылкала наше внимание привлекло небольшое укрепленное поселение, расположенное у основания горы Шеркала. Оно стоит на краю обширной долины, в некоторой степени подпитываемой водами родника Акмыш. С северо-восточной стороны долина перекрыта большой искусственной плотиной протяженностью 450 м. Время происхождения этой плотины нам не известно. Может быть, она была создана в недавнем прошлом. Но работа произведена колоссальная. Толщина плотины у основания достигает 30 м, а высота -5 м. Предположительно, эта плотина должна была собирать и удерживать большое количество сезонных и родниковых вод. Ныне Акмышская долина сухая, но в периоды благоприятной климатической обстановки здесь можно было заниматься и земледелием.

Вызывает удивление географическое месторасположение Кызылкалы - в стороне от известных караванных дорог Манкыстауского края. Дороги пролегали юго-западнее Кызылкалы и выходили на побережье Тупкараганского полуострова. В некоторой степени об этих трассах мы знаем благодаря исследованиям русских топографов, сделавших их подробные описания и карты. Удивительно, но в наиболее подробном изложении путей в Хиву, сделанном полковником Н. Ломакиным в 1873 г., дорога через Кызылкалу отсутствует. Только на карте восточного побережья Каспийского моря, составленной в 1902 г. есаулом Давыдом Левкиным, указан путь от колодцев Керт (нынешний поселок Шетпе) через развалины крепости (Кызылкала?). колодец Торыш, кочевье Тюб-кудук, гору Имды-курган на берег залива Кочак. В юго-восточном углу этого залива помешена пристань Старый Мангышлак. Все указанные названия сохранились и поныне, с некоторыми изменениями. Изначально казалось, что эта схема маршрута есть решение загадки: Кызылкала располагалась на самом удобном и коротком отрезке караванного пути и в самом благоприятном в природном плане месте, изобилующем пресной водой. Следует только отыскать, куда именно на морское побережье приходили караваны и где берег был удобным для стоянки торговых судов. Как нельзя лучше все объясняла карта Ливкина: указаны и дорога на побережье Кочака, и пристань Старый Мангишлак.

С целью поиска места расположения старой морской пристани здесь были проведены исследования под руководством А.Астафьева. И открытие состоялось, хотя и было несколько неожиданным. На побережье залива Кочак, напротив узкого прохода в меловом уступе Ушауыз на площади около 3 га были найдены остатки более десятка землянок и жилых площадок, свидетельсвовавших об обитании здесь людей. Осмотр места вызвал у исследователей радость, смешанную с разочарованием. На площади поселения были найдены обломки фарфора, бутылочного стекла и других стеклянных сосудов, а также фрагменты красного печного кирпича периода 18 - 19 вв. Стало ясно, что здесь действительно существовало когда-то старое торговое место, упоминаемое Ломакиным и Ливкиным, вероятно, основанное русскими купцами и рыбаками.

Однако гипотеза о цели движения средневековых караванов из Кызылкалы на северо-запад осталась неподтверженной. И поиски продолжились. Исследователи обратились к изучению истории колебания уровня Каспийского моря.

Вопросами колебания Каспийского моря в палеовремени наиболее плотно в советское время занимался Институт водных проблем РАН под руководством С. Варушенко. Ученые разработали графики периодических подъемов (трансгрессия) и опусканий (регрессия) водного зеркала Каспия за последние 2 - 3 млн. лет. Наиболее точные данные об изменении береговой линии моря относятся к последнему тысячелетию. Эти сведения получены в результате комплексного изучения письменных сообщений азиатских и европейских географов, путешественников и естествоиспытателей, карт Каспийского моря, а также археологических материалов. Высотные отметки Каспийского моря приводятся в соответствии с нулем Кронштадского футштока и сегодня определяются уровнем -27.2 м. Согласно этим исследованиям с середины 5 до начала 14 в. Каспийское море находилось в регрессивном состоянии, с минимальной отметкой - 34 м. На этих отметках опять образовывался сухопутный перешеек между бузачинским и североприкаспийским побережьем. Об этой ситуации на Каспии 10- 13 вв. писал еще Л. Н. Гумилев в своей работе «Открытие Хазарии».

Предположительно, функционирование «моста» в средние века началось в 6 в., т.е. одновременно с появлением северного ответвления Великого шелкового пути. Однако его использование для прохождения торговых караванов, вероятнее всего, началось со времени основания в Каратауской долине поселения Кызылкала. Не исключено, что именно благодаря «мосту» в географической науке 10 в. Мангышлакский полуостров стал известен под названием Сиякух (перс. «Черная гора») или Каратау по-тюркски (почти 200- километровая горная складка на севере полуострова - Восточный и Западный Каратау).

Здесь уместно напомнить, что средневековые авторы сообщают путаную информацию о Сиякухе - это и суша, но это и остров. Разрешение этой загадки содержится в карте Каспийского моря Истахри, составленной в 903 г. Здесь на северо-восточном побережье Каспия изображена гора Сиякух и напротив - остров Сиякух, а у северо-западного берега - остров Баб-аль-Абваба. В настоящее время эти острова сопоставимы с островами Кулалы и Тюлений. Для рубежа 9-10 вв. отметка уровня моря составляла - 28-30 м. Но уже к середине 10 века уровень Каспия падает до - 35-36 м и названные острова соединяются с сушей. В это время на Северном Каспии могла оставаться островом только Кулалинская банка, расположенная напротив дельтовых проток Волги и весьма удаленная от восточного побережья во второй половине 10 в. Следовательно, упоминания географами и историками острова Сиякух после середины 10 в. - это компиляция сведений Истахри.

Исследователи не отказались от поиска поселения или морской пристани в районе залива Кочак, и вот почему. Если в период 10-11 вв. действительно существовал евразийский «мост», по которому беспрепятственно и быстро торговые караваны имели возможность перемещаться с одного побережья Каспия на другое, то в районе Кочакской низины у подножия меловых уступов могло располагаться укрепленное поселение или караван-сарай. Далее караванная трасса должна была npoxодить уже по менее стратегически выгодным участкам низменности Уральская Бороздина. В противном случае, когда уровень моря был высоким, поселению надлежало находиться на берегу удобной бухты.

Важным аргументом в правильности направления поиска является указание на современных картах подъема на уступ Емды под названием Акжол. Для транспорта это очень крутая и извилистая скальная дорога, и вряд ли она могла служить путем сообщения между какими-либо пунктами хозяйствования или обитания в ближайшем прошлом. Более того, на платообразном возвышении, изрезанном двумя большими каньонами Каракавак и Шульдор, находится самая протяженная (около 1 км) для территории Манкыстау оборонительная стена под названием Байлама. Сохранившаяся высота стен составляет около 2 м. С напольной стороны стена укреплена шестью полукруглыми башнями. Как дополнительный оборонительный элемент перед стеной вырыт ров шириной 3 м с валом. Столь внушительное фортификационное сооружение было возведено здесь не случайно.

По ландшафтному и стратегическому при знакам Байламу нельзя относить к типичны: для Манкыстау и Устюрта крепостям-убежищам. Подобные крепости перегораживал мысовидные выступы с обрывистыми краями, создавая тем самым небольшое защищенное пространство. Иногда стеновыми кладками укрепляли и относительно пологие борта мыса. Эти сооружения были практически необитаемы, так как использовались только по необходимости в моменты боевых действий. Цель такой крепости - уберечь скот и скудный скарб небольшой группы населения или обеспечит, безопасность груза и тягловых животных торгового каравана на время ночлега близ колодца, или прикрыть спуск караванной тропы от набегов грабителей и враждебных соседних кочевых племен.

Крепости-убежища разбросаны по всей территории Манкыстауской области. Наиболее известные из них располагаются в местностях Карлыбас, Караган, Борлы, Сагынды, Тулкули, Кокжал, Айгырлы, Тубежик. Возводились крепостные стены из природного камня методом двухрядной горизонтальной кладки без раствора с забутовкой внутреннего пространства. Устойчивость стены достигалась устройством полукруглых «глухих» башен с боевыми площадками. С внутренней стороны на стену высотой более 3 м можно было попасть по небольшим лестничным маршам. Обычно узкий вход в крепость устраивался между стеной и обрывом или ближе к краю стены и укреплялся башнями.

Крепостная стена Байлама в отличие от крепостей-убежищ защищала от врага очень большой участок плато - площадью около 20 кв. км. Предположительно, это место являлось очень важным стратегическим объектом в силу свое! неприступности. Не исключено, что сюда стс калось большое число караванов или здесь л древности существовал неизвестный город.

По этой причине поиск велся вдоль побережья залива Кочак. Открытия не заставил л себя ждать. Первыми были обнаружены остатки караван-сарая вблизи родового кладбища Ажбаба. Его стены были сложены природным камнем. Время и люди не пощадили эту постройку. Ныне едва заметны валы на месте фундамента. Рядом с караван-сараем находились два небольших могильника. Обитаемая зона составляла около 4 га. По фрагментам керамической посуды установлено, что караван-сарай существовал в период 11-12 вв.

Находка этого памятника полностью подтвердила гипотезу исследователей о движении торговых караванов в северо-западном направлении, вдоль горного хребта Западный Каратау. Караван-сарай находился на значительном удалении от удобной бухты, на рейде которой могли стоять грузовые суда для перевозки товаров. Такой выбор мог быть обусловлен или высоким уровнем моря, или, наоборот, его низким стоянием. Достоверно известно, что подъем Каспия до отметок - 26 м произошел во второй половине 13 в., следовательно, функционировавший в 11-12 вв. караван-сарай Ажбаба был построен на сухопутной трассе.

В рамках работы над Сводом памятников Манкыстауской области археологи сделали новое замечательное открытие. Им удалось определить еще одну караванную ветку этого времени, ведущую к Тупкараганской бухте.

Ранее были известны две крепости-убежища, расположенные в местностях Айгырлы и Тубежик. По предварительным данным, крепости были обитаемы, а у основания скальных уступов, на которых возводились укрепления располагались небольшие поселения и могильники. Из крепостей в долину вели выложенные камнем тропы. По фрагментам глиняной посуды, найденным здесь, было установлено, что крепости функционировали в период, пред шествующий татаро-монгольскому завоеванию, а именно в 11-12 вв. В то же время могли использоваться Тупкараганская бухта, как наиболее удобная для торговых судов морская гавань.

Функционирование по крайней мере двух караванных веток в периоды нестабильности геоморфологической ситуации на Каспии (10 - 13 вв.) указывает на их разные приоритеты. Трасса через сухопутный «мост», даже при небольших колебаниях уровня моря или сильны нагонных ветрах, могла подтопляться и, следовательно, не была постоянно действующей, за исключением зимних периодов, когда мелководные участки и протоки сильно промерзали. По этой причине становится неоспоримым факт существования морской доставки товаров через Тупкараганскую бухту, даже при низком уровне Каспия. Если мы правы, то в районе современного г. Форт-Шевченко в 11-13 вв. должно было существовать поселение. В ноль- зу этого довода говорит тот факт, что в 2005 г. на восточной окраине поселка Аташ были найдены остатки сильно перекрытых наносным песком каменных фундаментов построек, а в 10 км севернее Аташа в районе верхнего Александровского маяка = остатки небольшого укрепленного поселения на берегу моря. Датировка собранных здесь фрагментов керамики подтверждает наше предположение.

Тупкараганская бухта и ее окрестности место, географически притягательное. Быстрый рост промышленной зоны и городские застройки Форта-Шевченко может привести безвозвратной утрате ценнейших памятники евразийской истории.

В описаниях полуострова Мангышлак 19 - начала 20 вв. постоянно упоминается сухопу нос сообщение между Фортом Александровским (ныне Форт-Шевченко) и Гурьевым (ныне Атырау), проходившее через колодцы Уалг. Эти колодцы находятся на участке пути через плато Устюрт, вблизи современной железной дороги. Именно здесь были зафиксированы остатки еще одного укрепленного поселения площадью более 10 га. Крепость в плане имела овальную форму размером 300 х 179 м. К сожалению, крепостная стена практически полностью разобрана, лишь в некоторых местах сохранился массивный каменный фундамент шириной 2 м. При осмотре остатков поселения была найдена ручка глиняного тарного кувшина, произведенного в Xopeзме в 12 в. Поэтому

не исключается, что Кыэылкала была не просто транзитным городом на караванной трассе, а мощным торговым центром, от которого в разные стороны света расходились пути-сообщения.

Поиски караван-сарая Ажбаба на побережье залива Кочак вывели археологов на еще более значимый памятник средневековой истории. Г. С.Карелин. один из первых русских естествоиспытателей, побывавших на полуострове Мангышлак в 1832 г. оставил интересное упоминание о том, что караванная дорога из Тупкараганской бухты (Новый Мангышлак) шла до ущелья Каракавак. Здесь она разветвлялась: одна ветка уходила в глубь ущелья и поднималась на хребет Емды, а вторая тянулась вдаль гор Северного Актау до устюртского подъема Манага. Г.С. Карелин сообщил также, что в этом месте имеется наиболее удобная бухта, куда ранее, приходили торговые суда. Называется она Сартас или Старый Мангишлак.

Опираясь на это сообщение, археологи осмотрели усть каньона Каракавак, расположенного в 3 км восточнее караван-сарая Ажбаба, и нашли ранее не известный город, предположительно относящийся к периоду 9-10 вв. Город состоял из созданной самой природой «цитадели» в виде скального мыса площадью около 15 га. вокруг которой располагались поселение, отдельно спящие усадьбы и несколько могильников, охватывая площадь более 30 га. «Цитадель», возвышающаяся над окружающей местностью на 45-50 м. с восточной стороны отделена от плато большим природным рвом, один из бортов которого укреплен каменной стеной протяженностью около 50 м. Крепостная стена ныне превратилась в каменный вал. Попасть в «цитадель» можно было только через ров и крепостные ворота или с противоположной стороны почти по отвесной стенке, в которой были прорублены ступени.

Ровная площадь останца была почти полностью застроена каменными сооружениями, от которых сохранилось большое число курганных насыпей. Самые большие из них располагались в центральной части «цнтаделн» и имели диаметр 20-25 м. Эти курганы сопоставимы с руинами крупных многокомнатных построек, возможно дворцового комплекса местного правителя.

Вся площадь «цитадели» усыпана обломками керамической посуды. Местами встречаются расколотые кости животных, следы обработки железа и меди. Большая часть глиняной посуды изготовлена методом ручной лепки, но имеет прекрасный печной обжиг. Судя по обломкам, это были котлы и горшки с плоскими днищами, различных размеров. Часть посуды очень необычна для территории Манкыстау. Она изготовлена на гончарном круге и очень высокого качества. Такая керамика производилась на территории Хазарии и Волжской Булгарии в 9-10 вв., где главными городскими центрами были Итиль и Булгар.

Керамика Нижнего Поволжья, найденная на побережье полуострова Мангышлак, свидетельствует как минимум о торговых контактах между Каракавакским городищем и Итилем через Каспийское море. Это свидетельство очень важное, и вот почему. Арабский историк и географ Мукаддаси (Макдиси), живший в 10 в. упоминает город Бинкишлак на границе хазар и Джурджана (Хорезма). Но более для нас ценен географический труд конца 10 в. великого центральноазиатского ученого-энциклопедиста Абу Рейхана Бируни. В «Каноне Мас’уда» он пишет: «Гора Банхишлак, порт гузов. Долгота: заманы 77, минуты 0. Широта: градусов 40, минуты 0. Область и государства: хазары».

К сожалению, современная система координат сильно отличается от средневековой, и нам очень сложно определить на карте положение этого порта. Тем не менее это сообщение имеет много совпадений с современными реалиями. Археологи нашли на побережье Каспия большое поселение с цитаделью на горе времен Хазарского каганата. Характер местного керамического производства роднит его с городами полукочевого населения степной зоны, в том числе огузским. Ряд исследователей считает, что Истахри упоминает о приходе на Сиякух части огузских племен.

Долговременное укрепленное поселение на берегу удобной морской гавани могло возникнуть только при условии благоприятных политических, а главное, экономических предпосылок. Залогом же процветания и роста экономики во всем мире была торговля. Именно благодаря торговле на пустынном манкыстауском берегу мог возникнуть портовый город с целью про- твижения товаров между Хазарией и Хорезмом. Мы думаем, что под названием Банхишлак, или Бинкишлак, в средневековье упоминалось именно Каракавакское городище, возникшее на 100 или более лет раньше Кызылкалы.
Письменные свидетельства о Манкыстау периода средних веков не ограничиваются работами Мукаддаси и Бируни. Благодаря сообщению Хусейни стало известно об осаде Городище Кшылкала крепости Мангышлак, где засели кыпчаки, войсками сельжукского правителя Алп-Арслана в 1065 г (Сельжукиды - хорасанская династия мусульманизированных огузских племен).

Кыпчаки вынуждены были сдаться и покориться власти сельжуков. Наряду с кыпчаками автор упоминает мангышлакских языров (огузо-туркменское кочевое объединение).
Новые сведения о крепости Мангышлак спустя 65 лет появляются в труде Якута о правлении хорезмшаха Атсыза (1127 - 1156 гг.) - одного из первых правителей, открыто выступивших против династии Сельджукидов за независимость Хорезмского государства.

«Манкашлаг - неприступная крепость в конце пределов Хорезма, она (находится) между Хорезмом, Саксином (город, возникший на руинах Итиля) и страной руссов, около моря, в которое впадает Джейхун, а это море Табаристана». Якут приводит строки, восхваляющие Атсыза:

«Ты послал на страх Манкашлагу молнию
Из острий мечей, поражены ужасом его жители».

В 12 в. название города Манкашлак распространяется на всю географическую область. Мухаммед ибн Наджиб Бскран, повторяя Истахри, пишет о мангышлаках - тюркском племени, пришедшем в пределы Снякуха.

По нашему мнению, Кызылкала и есть легендарный город Манкашлаг. И тому есть подтверждение.

Во-первых, период расцвета города совпадает со временем исторических упоминаний о нем - 11 и 12 вв.

Во-вторых. Кызылкалннская крепость была заложена нс ранее второй половины 10 в., и при строительстве использовались архитектурные приемы, характерные для Хорезма как наиболее географическн близкого к Ман- кыстау центра городской культуры Средней Азии. Согласно исторической хронике, Сиякух, по крайней мере до 965 г„ находился под протекторатом Хазарии. Именно сюда, согласно ибн-Хаукалю, ушла часть хазар после разгрома Итиля войсками Святослава. Эти свидетельства объяснимы только при наличии сухопутного сообщения между побережьем Волги и территорией Манкыстау, так как земли северо-восточною Прикаспия были заселены враждебными хазарам огузами. К тему же в пространном письме хазарского царя Иосифа составленном испанскому сановнику между 954 н 961 гг., имеется описание границ хазарской державы, которые «тянулись от Итиля по пути к Хуварузму (Хорезму) до Гргана» (города Гургандж - совр.Ургенч). Мы выделили слово «пути», ибо оно может означать не только направление, но и известную караванную трассу. Претендовать на эту территорию Хорезм мог только после крушения хазарской державы, момент активного противостояния с нарождающейся Киевской Русью за контроль важной торговой артерии - р. Волги. После 977 г эмир Хорезма ал-Мамун ибн Мухаммед (основатсл второй династии хорезмшахов (995-997 гг. ) предпринял попытку продвинуть границы мусульманского мира на территорию Хазарии, Кызылкала, таким образом, возводится как крепость-форпост на новых землях, подвластных Хорезму, что может быть очень тесно связано с походом ибн-Мамуна.

Возможно. С.Е.Ажигали прав, доказывая близость смысла названий Мангышлак и Maнкыстау - «Большое зимовье». Изначально так именовалось поселение, а уже позже это название стало топонимом местности. В начале 11 в. Бекран, упоминая о тюркском племени, пришедшем на Сиякух из-за вражды с огузами так писал: «Их называют людьми Мангышлака, а нх правителя зовут ханом». Границы Кызылкалинского рабата не обязательно совпадали с npeделами города. Из письма хазарского царя Иосифа известно, что хозяйственный уклад Итиля в oпределенной степени был подчинен принципам кочевого сообщества: население города увеличивалось в зимнее время за счет возвращавшихся с летних пастбищ скотоводов.

В-третьих, согласно взаиморасположению культурных горизонтов, в 11 в. крепостные стены были облицованы камнем. Явно какие - то события подтолкнули к обширной перепланировке жилых построек вблизи крепостных стен. Расчет среднего времени нарастания культурных слоев у крепостной стены показывает, что такое событие произошло приблизнтельно через 70-80 лет после закладки крепости, а это с большой долей вероятности указывает на осаду Мангышлака войсками Алп-Арслана в 1065 г. Вероятнее всего, крепость была захвачена кыпчаками, после чего к ним перешел контроль за важным транзитным узлом двнжения торговых караванов. Это и побудило Сельджукидов направить военную экспедицию к дальним границам своего государства. Разрушенная в результате штурма. Мангышлакская крепостъ была заново отстроена, но техника строительства была иной, мало известной для Средней Азии, - с использованием строительного камня и панцирной кладки стен. По утверждению манкыстауских археологов, эти архитектурные приемы были известны местному населению еще в 5 в. до н. э. Надстроенная каменная стена могла достигать 7-8 м в высоту при толщине 6 м. Не случайно Якут сообщает (о неприступной крепости в конце пределов Хорезма, между Хорезмом. Саксином н страной руссов. Город Саксин, как полагают историки, возник на развалинах хазарской столицы и был важным торговым пунктом на Нижней Волге. Археологические исследования последних лет позволяют соотнести его развалины с городищем Сямосделкино, расположенным на 43 км ниже г. Астрахань. Следовательно, Саксин в сообщении Якута, как и Мангышлак. рессматривается как промежуточный пункт прохождения караванов от Хорезма до страны руссов (Киевской Руси).

В-четвертых, имеется свидетельство, пока малоубедительное, перестройки внутренних помещений крепости после 11 в. Вероятно, в ходе последующих археологических исследований будет выявлен и слой пожарища 12 в., оставленного «остриями мечей» Атсыза в период возвышения Хорезма как независимого государства.

И последнее, Городище Кызылкала - единственное крупное средневековое поселение с городской планировкой, найденное на территории Манкыстяу.

Несмотря на свою значимость, город Манкишлак просуществовал недолго. Многочисленные обломки керамической посуды, собранные на поверхности поселения, датируются 12 - началом 13 в. Археологических материалов периода Золотой Орды, характеризующегося активизацией торговых связей, здесь не найдено. Упадок Кызылкалннского поселения начался после разгрома Хорезма зимой 1220-1221 гг. войсками Чингисхана и. как следствие, нарушения устоявшихся торговых отношений Азии и Европы.

В конце 13 в. уровень Каспийского моря поднялся до отметок - 25-26 м. отвоевав у суши огромные пространства. Сухопутный мост через морс прекратил свое существование, предопределив судьбу торговых путей через полуостров Мангышлак. В период правления золотоордынсмото хана Узбека (1312-1340 гг.) приоритетным караванным сообщением становится дорога через плато Устюрт, обустроенная грандиозными, хорошо укрепленными гостиными дворами - караван-сараями. Теперь торговые караваны из Ургенча попадали в город Сарайчик на реке Жайык и далее направились в столицу Золотой Орды город Сарай- Батy на Волге.

Укрепленные гостиные дворы - караван-сарая - были привязаны к колодцам или искусственно созданным хранилищам - водонакопителям сезонных осадков, располагавшимся на расстоянии одного или двух дней перехода каравана. Главная постройка в виде небольшой крепости служила гостиницей для купцов и состоятельных путешественников. Здесь имелись небольшие комнаты, кухня, столовая, возможно, баня, а также складские помещения для хранения перевозимых товаров. Караван- сараи выполняли и роль почтовых станций, где гонцы могли обменять лошадей. Небольшой военизированный отряд, расквартированный поблизости, был призван охранять и контролировать тортовую трассу на этом участке. Вблизи караван-сараев возникали небольшие селения для обслуживающего караваны персонала - погонщиков, охранников, мигрирующего населения.

В 40-х гт. прошлого столетия археолог С. П. Толстов высказал предположение, что караван- сараи были построены еще в 10-11 вв. Однако археологические исследования 1970 - 80-х гг. убедительно показали, что эти сооружения появились главным образом в период Золотой Орды.

На сегодня известно восемь караван-сараев, пять из которых находятся на территории современной Каракалпакии. Это Учкудык, Ажикелди, Белсули, Косбулак и Чурук. На казахстанской территории плато Устюрт археологические исследования караван-сараев пока нс проводились. В 2005 г. манкыстауские археологи произвели предварительное обследование всех трех памятников - у колодцев Куще, Бесбулак,(Белдсули) и у родника Есетбулак (Коскудук).

Хуже других сохранился караван-сарай Куще, расположенный у юго-восточной кромки песчаного массива Сам. Дело в том, что он стр 324кн

JediG

Суперадминистратор Геннадий Едиг https://vk.com/gennady_edig

Мои самые поппулярные сайты на сегодня:

www.jedig.ru - новый блог о путешествиях и созаднии сайтов на Joomla, K2 и Virtuemart

www.mi55.ru - магазин Xiaomi в Омске. Лучшая цена в Омске с гарантией 12 месяцев. Так же в продаже бывают Huawei Honor, ZTE, Meizu, Lenovo и другие поппулярные глобальные китайские бренды.

www.vizator.ru - ремонт Land Rover Defender TD5 своими руками

 

www.jedig.ru

Добавить комментарий